Топ и Гарри - [24]

За прибытием Томаса и Тэо наблюдали не только с высотки. Молодой охотник, находящийся в блокгаузе, острым взглядом разведчика давно следил за ними через бойницу в стене. Когда Томас и Тэо собрались войти в дом, он поспешил уйти во вторую, заднюю половину блокгауза. Там хозяин фактории, седой житель пограничья, бывший охотник, был занят пересчетом цветных ситцевых рубах и тканых одеял. Бойницы пропускали мало света, он поставил на стол зажженную керосиновую лампу.

— Что случилось? — довольно недружелюбно спросил старик вошедшего; он сбился со счета и снова стал считать вслух: — Одна, две, три, четыре…

Молодой охотник ничего не ответил, набил короткую трубку и раскурил ее. При этом он прислушивался к происходящему в передней части дома. Бревенчатая стена, разделявшая дом, и дубовая дверь заглушали звуки, но у молодого охотника был отличный слух.

В помещении, служащем приемной и магазином, раздались дружеские приветствия: «Томас?.. Тэо!.. Адамсон!.. Как ты попал сюда?.. Давно уж вас жду!.. Вот это встреча!.. Лучше и не придумаешь!»

Молодой охотник, уловивший эти возгласы, отошел от стола, на котором стояла керосиновая лампа, и стал поближе к двери, чтобы лучше подслушивать. Хозяин, просчитав три стопы ситцевых рубашек, взглянул на него.

— Ты что, знаком с ними?

— Вроде бы…

Старик принялся потихоньку считать байковые одеяла. Молодой продолжал подслушивать.

— Все отлично, — слышался глухой голос. — Начал хозяйничать. Встречусь теперь с обоими вождями… Принесут подписанный договор. Заплачу честно, и они не обманут меня…

— Превосходно, Адамсон, превосходно. Мы идем к тебе. У тебя хватит скота для Томаса и Тэо?

— Скота хватит, хватит и пахотной земли. Можете приходить.

Хозяин, считая одеяла, прислушался.

— Проклятье! Томас и Тэо! А я-то думал, что они с нашими капканами охотятся в прериях. И чего этим идиотам взбрело в голову стать ковбоями? Надо посмотреть.

Старик пошел, но молодой охотник стоял на пути, и хозяину было не открыть дверь. Парень был крепким, широкоплечим. Его волосы и борода были чернильно-черными, и, может быть, поэтому зеленовато-голубые глаза особенно выделялись. Ему можно было дать года двадцать четыре.

— Да, Томас и Тэо, — сказал он старику, не позволяя открыть дверь. — Компания «Те энд те». Беспечно шатаются здесь, в глуши. Не боятся, что в одно прекрасное утро стрела, вонзившись меж ребер, отправит их в места вечной охоты.

— Что за ерунду ты болтаешь, — недовольно ответил старик и попробовал отстранить охотника от двери, но это ему не удалось. — С индейцами мы тут на дружеской ноге. Все тихо. И торговля идет отлично. Том и Тэо уже лет семь у черноногих. Там они и отлавливают бобров. Что ж тут может случиться. А теперь пусти-ка меня.

— Иди, — чернобородый отошел от двери, — только…

Старик взялся было за ручку двери, но вдруг помедлил.

— Что «только»?

— Ты видел, что они притащили с собой индейцев? Индейцы не поехали сюда, а спрятались где-то неподалеку.

— Что за ерунда, Фред. Сюда любой может приходить, когда захочет.

— Тогда спроси-ка ты этих, с кем они пришли. А я пока подожду здесь.

— Потешный ты парень, Фред. Ну ладно, я сделаю, как ты хочешь.

— Давай-ка. Я буду здесь.

— Дело твое.

Торговец пошел в соседнее помещение. Тот, кого старик называл Фредом, отошел в тень и встал так, чтобы, когда откроется дверь, его не было видно.

— Абрахам! — одновременно воскликнули все трое, как только к ним вышел старый торговец.

— Абрахам, прародитель знаменитой фактории! — не унимался Томас. — Где ты так долго прятался? Опять пересчитывал деньги, чтобы их стало больше?

— Зачем вы явились сюда с капканами?

— Чтобы сдать их.

— Сдать? Да что, у вас медведь последние мозги повытряс? Чем заплатите?

— Кипой бобровых шкурок, старый торгаш! Горой бобрового меха!

— Сначала посмотрим. Виски хотите?

— Даром?

— Для вас даром! По глотку!

— Пошли, Тэо, выпьем. Запах спиртного неплох!

— Ничего себе запах!

Наступила пауза. Видно, выпивали. Чернобородый подошел вплотную к двери, чтобы лучше слышать. По деревянному столу стукнули кружки.

— Где вы оставили ваших индсменов? — Это был голос старого Абрахама.

— Наших индсменов? Там, в прерии, ваша вонючая конура не для них, да и продаешь ты только дрянные ситцевые рубашки да одеяла, словно половые тряпки.

— О, не хули мои товары! За паршивые шкуры, что тащат сюда краснокожие, и мой ситец слишком хорош.

— Для тех, кому он нужен. Нашим индсменам не нужны твои рубахи. Куртки из лосевой шкуры — получше. А больше у тебя ничего нет?

— Чего ж больше? Чем могут твои голодранцы заплатить?

— Спроси сам. Дай-ка своим старым друзьям еще по глоточку.

— Не набивай цену, Томас! Держи, но это последняя, которую получаешь бесплатно. Ну, а теперь не темни. Говори ясно и коротко, кого ты притащил к моей фактории.

— Не ори так громко. Если мои краснокожие друзья услышат твои оскорбления, то как бы не пощекотали тебя между ребер.

— Томас, я знаю индсменов лучше, чем ты. Я имею дело с людьми разного сорта и разного сорта заключаю сделки. Итак, кого ты притащил? Что они хотят купить? Чем будут платить?

— Не споткнись на тысяче вопросов, старый Абрахам, как молодой жеребенок, который путается в своих четырех ногах. Прежде всего — кто они: великий воин сиксиков, его зовут Мудрый Змей, а с ним — Топотаупа и Гарри.