Тоомас Нипернаади - [58]

Хозяйка Мартина тут как тут — проворно подбегает к мужу.

- Что? - спрашивает она опасливо. - Что нибудь не так?

- А ты, дуреха, думаешь, что все так! - сердится Меос Мартин. - Не я ли дома всю семью учил, как тут себя вести и что делать? Не я ли втемяшивал вам в башки, как надо каждому гостю разъяснять, на чей счет и чьими трудами устроено здесь все это великолепие? И что же вы делаете? Бродите за хлевами, топчетесь в кухне, болтаетесь в саду, дела ни на грош. А каков результат? Глаза-то свои открой: Кадри даже жеребцов приводят, а нашему милому малютке до сих пор ничего достойного внимания не принесли. У Кадри клети и сараи уже ломятся от добра, а я стою тут как шут гороховый, трубку из одной руки в другу перекладываю, стыдно же хозяину праздника торчать с пустыми руками. Ясно, до чего доводит ваше вечное молчание?!

- Мы же делает все, что только можем, - оправдывается Анн. - Да и рты глиной не забиты.

- Переливаете из пустого в порожнее! - гневно кричит Меос Мартин. - Пользы от вас никакой. Я со стыда сквозь землю провалюсь, я за эти два дня вконец поседею. Еще раз повторяю тебе, Анн, а ты скажи это всему семейству — как новая телега подъедет к господскому дому, гость наши плотным кольцом окружат гостей, поблагодарят от имени Меоса Мартина за то, что пожаловали, сообщат, что для них забито столько-то голов скота, испечено столько-то булок, потрачено столько-то денег. Словом — гостей надо принимать, как наших гостей, а не Кадриных. Слыхала? Дошло? А теперь иди, да поживее!

После этого он опять подходит к Кадри и продолжает встречать гостей.

А во двор тянутся телеги. Мужики группками стоят кто в саду, кто во дворе, кто в комнатах, а женщины все в бегах, тут пошепчутся, там боязливо и будто стесняясь приостановятся и снова несутся дальше. Шум, смех, вскрики. Везде и всюду люди, из рук в руки кочуют бутылки с водкой. Прибыли и фельдшер Мадис Ярски, и констебль Йоонас Симпсон.

Потекли дары и на праздник Меоса Мартина.

Их стыдливо суют в руку со словами:

- Внучонку а зубок!

- Дело хорошее, - отвечает Меос Мартин и сует в карман, а если подарок пообъемистей, передает его девушке. Теперь и он по примеру Кадри поставил девушку бегать до клети и обратно.

- А про жеребенка еще поговорим! - решает Меос. - Мы это дело потом решим непременно.

Важно и чинно расхаживают блюстители порядка, они поделили между собой поле деятельности — Якобу Аапсипеа выпало приглядывать за садом, Юри Мартину — за постройками, Альберту Тикута — за двором, а Яану Ярски — за поляной и ольшаником. А в случае нужды они быстро придут на помощь друг другу, так они порешили. И твердо пообещав Кадри, что водкой злоупотреблять не станут, с людьми будут вежливы и со своей стороны постараются сделать все, чтобы гулянье, закончилось хорошо, с белыми повязками на рукавах они теперь важно расхаживают в толпе и быстро, как вороны в полете, вскидываются, заслышав громкий вскрик или вопль. Пока же для них дела не находится, народ еще трезвый и смирный.

Фельдшер Мадис Ярски разложил в клети необходимые бинты, склянки с йодом и пластыри, будто прибыл на фронт. С удовольствием разглядывает он парней, грузных хозяев и застенчивых бобылей, уже сейчас старается угадать, кому из них придется перевязывать глубокую ножевую рану, кому заклеивать пластырем разбитую голову, кому прибинтовывать к шине сломанную ногу. Увидев в комнате несметное количество бутылок водки, пивных бочонков, корзин и зная своих земляков, он уверился окончательно — сегодня и завтра работы у него будет невпроворот. Поэтому он старается взять свое заблаговременно, потом уже не будет времени. Как горожанину и важному гостю ему в клеть подносят пару бутылок и миску со студнем, так что не проходит и часа, как фельдшер Мадис Ярски валится среди своих склянок с йодом, пластырей, бинтов будто подкошенный и храпит.

А кистера все нет.

По Кадриному плану гостям бы уже сидеть за столом, пить водку, кофе, есть студень, сдобу, но нет кистера! А как же начинать без кистера?!

Уже накрыт праздничный стол, в двух больших комнатах, друг к другу, словно белые гробы, стоят столы в десять саженей. Уже и кофе разлит по чашкам и стаканам, женщины ждут только знака Кадри и Меоса Мартина, чтобы пригласить любезных гостей к столу. И народ уже в нетерпении — что же за дела такие, то ли насмешка, то ли недоразумение: их пригласили, они приехали, а теперь, значит стой тут дурак-дураком, подпирай стены, а за стол ни ногой! Кадри Парви, правда, распорядилась, чтобы девушки разносили блюда с булочками, а парни — бутылки с водкой, но народ смотри на это как на невинное причащение и не успокаивается.

Да где же запропастился этот проклятый псаломщик?

Кадри выбегает посмотреть, приставляет ладонь козырьком ко лбу, но на дороге никого. А вдруг кистер не получил письма и вообще не явится? То-то стыда и позора не оберешься!

А Тынис Тикута уже буянит. Нализался, встал посреди лужайки и вещает во всю глотку:

- Я так думаю, что кистер и не приедет, - говорит и смеется. - С чего ему сюда приезжать, в эту нищету? Если кому нужно окрестить ребенка, пусть катит в церковь, кому нужно отпраздновать свое семидесятилетие, пусть едет к кистеру. Что вам кистер — собачонка — с хутора на хутор бегать?