Тоомас Нипернаади - [41]
Ах, Анне-Мари, все это сказано так, между делом, как присказка перед началом другой, замечательной истории! Сегодня я и впрямь невыносим, голова как старое решето, ни одна мысль не удерживается.
Видно, настоящая история и не начнется прежде, чем я осушу Маарла, выстрою тебе усадьбу и ты выбежишь мне навстречу с распростертыми объятиями и улыбкой на устах. Тут я подхвачу тебя на руки и поведаю ту самую, настоящую историю. И в самом деле — как можно сказать что-то путное, когда ты так далеко от меня и я даже не знаю точно, где и как ты спишь. У меня такое чувство, будто я говорю стенам, правда, как тогда, перед амбаром.
А теперь я хотел бы на тебя взглянуть.
Мне надо спешить, дел невпроворот, - сегодня надо отправить Йоону в город за бурами и патронами, надо еще дообследовать и домерить болото, и паром должен работать!
Он вздохнул и поднял глаза.
Нипернаади огляделся.
- Анне-Мари, - испуганно позвал он, - Анне-Мари, куда ты делась?
Вскочил, беспокойно посмотрел по сторонам.
В одном углу жевали коровы, бараны и овцы, отгороженные сеткой, стояли бок о бок, положив головы друг другу на спины. Закудахтав, попрыгали с насеста куры. В другом углу стояла лошадь.
- Анне-Мари! - звал Нипернаади. - Так тебя здесь нет? И опять я расточал самые прекрасные слова баранам, овцам, коровам! А они слушают, усмехаются и ни слова в ответ! О, я несчастный! Где же мне взять человека, который выслушал бы и понял меня? Самые прекрасные слова я развеял, как пепел по ветру!
И с бранью выбежал вон.
На пороге корчмы торчал Кюйп, подставив коричневое лицо встающему солнцу, попыхивал трубочкой, кашлял.
В два прыжка Нипернаади оказался рядом с ним.
- Где Анне-Мари? - раздраженно спросил он.
Кюйп вынул изо рта трубку, улыбнулся.
- Где Анне-Мари? - протянул он. - Спит, наверное, где-нибудь в амбаре. Что, позвать ее?
- Но там только пустые пивные корзины — сам же говорил! Сам сказал, что Анне-Мари всегда спит на той половите, где лошади! Сам же сказал!
- Дело женское, - сказал Кюйп, - сегодня там, завтра тут, как получится!
- Ты, ты чертов кларнетист! - закричал Нипернаади, багровея от гнева. - Ты колдун, ты отвораживаешь Анне-Мари от меня подальше, туда, где меня нет!
Не прекращая ругаться, он побежал к парому.
Кюйп спокойно смотрел ему вслед и бормотал:
- Это не осушитель болот, и наверняка не портной, скорее всего просто псих. Надо бы рассказать о нем здешнему констеблю, пусть поинтересуется его документами!
Утром следующего дня, еще до восхода, Анне-Мари на лодке перебралась за реку и постучалась в окошко хижины Йооны.
Она разоделась в пух и прах, нацепила ленты и кружева, повязала шелковый платок, белая бахрома которого спадала ей на грудь и плечи. Даже тряпичную розу приторочила к поясу, от нее она была в восторге, на каждом шагу игриво косилась на свой цветок и все приглаживала его то так, то этак. При этом девушка была босиком, а башмаки, связанные шнурком, она перебросила через плечо, в руках у нее был узелок.
- Йоона, - позвала она, - ты спишь?
Снова раз-другой стукнула пальцами в закоптелое окно, прижалась к нему лицом и прислушалась. Но изнутри не доносилось ни звука.
- Ну и сони! - весело воскликнула Анне-Мари. - Спят, как медведи по зиме, и хоть гром греми. Вот это мужчины, ничего не скажешь. А я-то думала, что такие красивые парни дома и не ночуют, ходят с каннелем да песней из деревни в деревню и лютуют с девушками, как хорек с курочками. А домой волокутся, когда солнце уже на четверть взошло.
Она постояла, посмотрела на болото, с которого поднимались белые облака тумана, поправила платок, розу на поясе. Потом отворила дверь хижины, вошла и остановилась у порога. Узел она положила у ног, посмотрела, как мужчины одеваются, и только потом поздоровалась.
- Ох и ранняя ты пташка сегодня, Анне-Мари! - сказал Нипернаади. - Догадайся мы, что ты пожалуешь, уж наверное нашла бы нас не в таком виде. Хижину убрали бы цветами, а пол застлали бы мягким мхом. Ты являешься словно ветер, только взвыл — и вот он тут.
- Это верно, ранняя, - ответила Анне-Мари, обращаясь к Йооне. - Иду сегодня в город, надо навестить своего Яйруса, давно его не видала. Вчера уже третье письмо пришло, все в город меня зовет — не знаю, то ли беда нешуточная, то ли просто по мне стосковался. В письме не пишет зачем, одно только твердит: приезжай! И все тут. Вот и двину сегодня в город, потом не до того уже будет.
- Понятно, каторжник, - вставил Нипернаади, - ему тоже хочется хоть иногда поглядеть на женщину. А может, даже прослышал кое-что о твоей жизни здесь и уже замачивает розги в соленой водичке. Берегись, Анне-Мари, тогда ты едешь получать заслуженную порку. А я слыхал, что когда такой каторжник вжикнет раз-другой, потом, говорят, ни сесть, ни встать.
- Тебя никто не спрашивает, - посерьезнев, отрезала Анне-Мари, - еще неизвестно, может, ты сам беглый какой-нибудь — уж больно ты странный и вообще подозрительный. И что ты знаешь обо мне и Яйрусе, болтаешь, что в голову взбредет, трещишь попусту, как сорока. А Яйрус не из таких, он меня уже три раза в письмах звал, значит, дело серьезное. Может быть, освобождают до срока, об этом давно поговаривают.
Аугуст Гайлит (1891 - 1960) - один из самых замечательных писателей "серебряного века" эстонской литературы 20-30 годов.В 1944 году он эмигрировал в Швецию. Поэтому на русском языке его книга выходит впервые.В сборник включены новеллы "Оборотень", "Гнуснейшее преступление", "Красные лошади" и "Море".
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?