Тонкий лёд - [35]

Он сунул в руки мне стаканчики с холодными сливками и направился, было, к балкону, но я отчаянно замотала головой и взмолилась:

— Арти, молю тебя, не стоит. Арти!

— Сестрица, тебе не показалось, что в поместье графа завелись змеи? — неожиданно громко произнес брат. — Целый клубок гадюк. Какое непростительное упущение прислуги.

На балконе замолчали. Вскоре оттуда вышли двое кавалеров и три дамы. Одарив нас насмешливыми высокомерными взглядами, они удалились в сторону бальной залы. Арти проводил их пристальным взглядом суженных глаз. А мне вдруг пришло в голову, что среди женщин я не увидела ни одной красавицы. Одна и вовсе была одета в платье кричащего красного цвета, и на голове ее было странное сооружение, изобилующее цветами. Я завертелась на месте, пытаясь отыскать зеркало. Неужели я так уродлива, то даже такие некрасивые женщины считают себя лучше меня?

— Ты все еще хочешь на балкон? — непривычным отстраненным голосом спросил брат.

— Совершенно не хочу, — ответила я и вымучено улыбнулась. — Опасаюсь отравиться чужим ядом.

— Тогда вернемся назад, — младший агнар Берлуэн забрал у меня стаканчики с тающими сливками и первым направился в обратную сторону, но остановился и обернулся ко мне, сердито сказав: — Та, у которой цветник на голове, прыгает, как коза, я был с ней в паре. А ты не смей запоминать, что сказали эти гадюки. Сплошная ложь. Слышишь меня?

— Но я ведь, действительно, танцую плохо…

— Получше некоторых, — ворчливо ответил братец и снова направился вперед.

Я плелась следом, уговаривая себя, что Арти прав, и все, что я услышала, лишь плод человеческой зависти. Однако настроение никак не желало возвращаться. И когда я входила в бальный зал, я изо всех сил старалась держаться, как велел мне жених, старалась не терять лицо. «Тот, кто пытается запачкать вас грязью, сам по уши увяз в ней», — так он говорил. Пусть шипят, им все равно придется склониться перед диарой… Ох, Мать Покровительница, дай мне сил.

Брат отвел меня на мое место, передал папеньке и куда-то исчез. Вскоре вернулся диар. Он присел рядом, посмотрел на меня и нахмурился:

— Вы отсутствовали, Флоретта, — заметил он.

— Я хотела подышать воздухом, здесь слишком душно, — должно быть, моя улыбка выглядела слишком бледной, потому что испытующий взгляд Аристана не покидал моего лица.

— Что произошло за это время? — спросил он.

— Просто устала, — попыталась отговориться я.

— Кто и чем посмел вас обидеть? — диар не желал оставлять меня в покое. — Флоретта, я жду ответа. Вы обещали мне быть искренней.

— Ничего особенного не произошло, — вздохнув, ответила я. — Случайно услышала…

Я подняла голову, и мой взгляд упал на двух из трех дам, которых я увидела выходящими с балкона. Они склонили друг к другу головы, прикрылись веерами, но было ясно, что они продолжают перемывать мне кости, потому что взгляды обеих были направлены на нас с диаром. Меня вдруг охватила злость, и до безумия захотелось указать на них пальцами и сказать: «А вот те агнары сказали, что у вас нет вкуса, и моя прическа ужасна. И инар Рабан, по их мнению, не мастер своего дела, потому что сшил мне лягушачье платье». Но я устыдилась подобного порыва и отвела глаза в сторону.

— Те две кумушки оскорбили вас, — и без моих пояснений понял диар. — Известнейшие в свете сплетницы. Отвратительные особы, но они мне сегодня нужны.

— Зачем? — изумилась я.

— Им будет полезно кое-что увидеть, — как-то очень недобро усмехнулся Аристан. — И не только им. Я хочу знать, что вы услышали…

Договорить он не успел, как и я ответить. Появился агнар Наэль, склонился к уху моего жениха, и я услышала обрывки фраз, произнесенных слишком тихо, чтобы понять, о чем речь. Впрочем, мне хватило услышать «брат Флоретты», чтобы понять, что речь идет об Артиане.

— Прошу прощения, — диар поднялся на ноги. — Разговор продолжим, когда вернусь.

Аристан направился следом за агнаром Наэлем, а я не смогла усидеть на месте. Вскочила и поспешила следом, оставшись незамеченной ни женихом, ни распорядителем. Они прошли до дверей, покинули залу, и я следом за ними. Однако далеко идти не пришлось. Я сразу узнала тех двоих мужчин, что были на балконе. Арти стоял напротив них, глаза его гневно сверкали, и я услышала слово, которое привело меня в ужас — поединок.

— Остановитесь, агнар Берлуэн, — от ледяных повелительных ноток в голосе диара, я невольно поежилась. В это мгновение он был мне совсем незнаком. — Как осмелились вы затевать ссору в моем доме?

— Эти… агнары оскорбили честь моей семьи! — горячечно воскликнул Артиан.

— И значит, принесут вам прилюдные извинения, — отчеканил д’агнар Альдис. — Оружия никто не обнажит ни сейчас, ни после. И каждый, кто осмелится ослушаться, будет наказан со всей строгостью законов диарата Данбьерг. От наказания не спасет ни знатность рода, — взгляд серых глаз остановился на одном из сплетников, — ни будущее родство. Вам все ясно, агнары?

— Да, ваше сиятельство, — склонились агнары. Мой брат отрывисто кивнул.

— Извинения агнару Берлуэну должны быть принесены сегодня. Я укажу время, и не вздумайте улизнуть. — Теперь диар смотрел только на сплетников. — Вы нанесли оскорбление семье моей невесты, а значит, и мне лично. Если кто-то еще не понял, любой навет на агнару Берлуэн я буду считать наветом на себя лично. Имя моей будущей жены — Альдис, а свое имя я не позволю пачкать грязью. Напоминаю также, как хозяин диарата, я могу менять законы. Запрет на дуэли может временно перестать действовать. Есть тот глупец, кто желает встать против меня?