Тонкая красная линия - [2]

Человечество от казенного века до века атомного проделало длинный путь, исчисляемый тысячелетиями. Не пора ли подумать тем, кто раздувает факел войны, что путь в обратном направлении сейчас можно совершить в считанные часы?

Война — детище эксплуататоров, империалистов. Мало протестовать против войны вообще, важно бороться с ее виновниками. Но эта истина неведома героям Дж. Джонса. Это поразительно невежественные в политическом отношении люди, которых интересуют лишь деньги, трофеи, женщины да выпивка. Трудно представить подобное, но автор убеждает читателя, что все так и было: в романе ни один пехотинец не вспоминает, а возможно, просто не знает, что война идет не только на этих далеких островах, опоясанных ожерельями рифов. О том, что судьба войны решается на бескрайних просторах России, не знает никто. И немудрено. Даже когда СССР был союзником Соединенных Штатов в борьбе против общего врага, людям на холме власти в Вашингтоне было выгодно, чтобы американские солдаты как можно меньше знали о тех, кто вносил решающий вклад в дело победы над германским фашизмом и японским милитаризмом.

Изображая картины боев, автор большое внимание уделил переживаниям героев, их взаимоотношениям, отношению к врагу. Мастерски выписаны сцены ночных бомбардировок японской авиацией американских палаточных лагерей, атак пехоты, рукопашных схваток. Романист убедительно показывает, что во время всех этих кровавых коллизий среди американских солдат и офицеров безраздельно господствует страх. Страх перед врагом, страх перед неизвестностью, страх перед будущим. Всепроникающий, испепеляющий страх низводит солдат до уровня животных, не способных в полной мере управлять собой. Дж. Джонс пишет о страхе так, как если бы он иллюстрировал идеи З. Фрейда, известного буржуазного психоаналитика. Тем самым автор не только отдает дань традиционному буржуазному психологизму, но и показывает ограниченность морально-политического потенциала американских войск.

По мысли автора, страх оправдывает многое. Оправдывает отсутствие великодушия и садизм. Например, во время атаки пехотинцы столкнулись лицом к лицу с врагом. И как только они увидели первых убитых ими японцев, страх трансформировался в безудержную жестокость. Уэлшем, Файфом, Куином и другими героями романа владеет лишь одна мысль: убивать, как можно больше убивать.

Преклонение перед культом силы, насилия, так щедро взращиваемое в Америке, привело к тому, что солдатам чужды даже элементарные проявления гуманизма. Когда после атаки оказалось, что рота взяла трех японцев в плен, Кэш, по кличке Верзила, на глазах у солдат роты с исключительной жестокостью убивает их, обезобразив до неузнаваемости трупы. И никто даже не подумал помешать этому бессмысленному убийству. Бездуховность американского образа жизни, признающего прежде всего право сильного, находит логическое завершение в акте жестокого убийства. В этом еще раз подтвердился известный социологический закон: каково общество, такова и личность.

Что же двигало солдатами и офицерами в боях на далеком острове? Не патриотизм, не чувство долга или социальной ответственности. Никому не ведомы понятия «честь», «благородство», «родина». Службу в армии, участие в войне большинство воспринимает как тяжкую необходимость, злую шутку судьбы. Лишь страх перед наказанием за невыполнение приказа и покорность судьбе заставляют Долла, Дженкса, Сторма и других солдат тянуть нелегкую лямку боевой службы. Автор с симпатией относится к своим героям — простым американским парням, но он вынужден откровенно признать их поразительную бездуховность, нравственную нищету и интеллектуальную ограниченность.

Главная движущая сила в поведении солдат пехотной роты — деньги. Хотя далеко не вся американская армия была тогда наемной, материальный стимул признавался всеми как решающий. «Профессионалу нет и не может быть дела до всего постороннего, — рассуждает подполковник Толл. — Раз платят, нужно работать, вести бой, войну». Золотой телец и здесь маячит перед мысленным взором многих солдат как главный идеал и цель жизни. Не случайно Уэлш считает, что главные слова в человеческом лексиконе — это собственность, собственность, собственность. Даже об острове, на котором умирают американские и японские солдаты, он размышляет категориями собственника. И это не просто мировоззренческая установка, а основополагающая жизненная позиция человека, воспитанного обществом, где все продается и покупается: чины, положение, совесть.

Почти каждый из персонажей, который попал в поле зрения писателя, заражен страстью наживы, стяжательства. Многие из солдат считают, что и на этой войне можно сделать неплохой бизнес, если действовать с умом. Чарльз Дейл, например, обзавелся специальными щипчиками для извлечения у мертвых японцев золотых коронок и зубов. И не просто обзавелся, он умело орудует ими. Всех интересуют трофеи: самурайские мечи, перстни, монеты, безделушки. Когда Дейл увидел на руке сдавшегося в плен японского офицера отличный хронометр, он, не задумываясь, выстрелил ему в голову и спокойно снял его. Кража у товарищей не считается аморальным поступком, если она осуществлена умело.