Томный дух болотного зверя - [32]

— Да, вот, завтра с женой хотели съездить к теще, а, как назло, бензонасос отказал. Я ей предложил на автобусе доехать, а потом смотрю, и, правда, с детской коляской-то неудобно.

— Как дочь? Растет?

— Растет! Уже разговаривает во всю, правда на своем, годовалом языке, но все равно лопочет и лопочет.

В это время у Саши в рации раздалось шипение и позывные:

— Ч… пш… ш-ш-ш… где? Тридцать восьмой! Ч…пш…ш-ш-ш…

— Я здесь, — ответил Саша.

— Ч… пш… ш-ш-ш… Ты где?

— Я дома!

— Ч… пш… ш-ш-ш… А чего там делаешь? Чпш…

— Зашел сосисочку съесть. Прием.

— Ч… пш… Ну так и молчи, если ты дома… чпш-ш-ш…

Саша вздохнул и начал вытирать руки ветошью.

— Чего вздыхаешь? — шутливо спросил Виктор. — Хорошая работа, можно зайти домой, сосисочку съесть.

— Да, хорошая, — хохотнул Саша. — Иногда такая хорошая! Куда деваться! Вчера вот, например, поступает звонок от сердобольной гражданки, что, мол, мужичка тут крутые «зажали», приезжайте, дескать, пока его не убили или еще чего хуже с ним не сделали. Едем. А кто едем-то? Народу, как всегда, не хватает, один я да водитель — Акимыч. Акимычу до пенсии три года осталось, ему все до фени. Я старику намекнул, правда, чтобы подстраховал меня, а тот говорит — его дело — баранку крутить и все. Подъезжаем. Я, конечно, подкрепление вызвал, но когда увидел, что случилось, и с кем, мне поплохело. Стоит, значит, БМВ, семерка, абсолютно новая, с московскими номерами. Представляешь, сколько она стоит? Штук шестьдесят зеленых, наверное. Правда, она еще с наворотами всеми была… Может и больше…

— Может и больше, — вставил Виктор.

— Так вот, у этой БМВухи, какая-то наглая десятка крыло поцарапала. Иду, в десятке никого. Подхожу к БМВ, стучу тихонечко в наглухо затонированное окошко. Дверь открывается и на меня, выходит громила, — наверняка какая-нибудь московская «шестерка» тамошних авторитетов. Распрямляется этот громила и, знаешь, получилось, что он раза в полтора выше меня и раза в два — шире. Одет, правда, хорошо: костюм с отливом, белая рубашка, галстук, но как на рожу посмотришь — сразу ясно — одна извилина, переходящая в прямую кишку! Дальше, значит, смотрит на меня эта извилина и глазами моргает. Я ему говорю: поступил звонок, люди беспокоятся за водителя автомобиля ВАЗ десятой модели, поцарапавшего вашу машину. Сам себя успокаиваю, что у столичных «шестерок» ментов мочить не принято, они правильные пацаны и живут по понятиям. Предъявите, говорю, гражданин, документы. Если документов нет, пройдемте. А он, глядя сверху вниз, спрашивает меня: «Ты что, начальник, нас задерживаешь, что ли?» И из БМВухи вылезают еще человека три таких же громилы. Я стою среди них, как ишак посередь скакунов, а потом, через открытую дверь их иномарки, вижу мужичка, такого же по размерам, как я, сидящего у них на заднем диване. «Не задерживаю я вас», — отвечаю, — «Мне просто надо убедиться, что все сделано по закону. ГАИ вызвано, будем ждать». Тут один громила говорит другим: «Братва?!» Те одновременно поворачиваются к нему и выдыхают: «А-а-а?» А он им: «Пить охота, пойду лимонадику куплю». Остальные опять ко мне оборачиваются. «Мы уже все решили», — заверяет меня один, — «Мужика — домой, его «десятку» — к нам в гараж, ты не волнуйся, начальник». А как тут не волноваться! Я давай настаивать: будем ждать ГАИ и точка!

— Ну и как, дождались? — Виктор закурил еще одну сигарету.

— Дождались. Дальше ничего не знаю, без меня все делалось. Но таких неожиданностей больше не хотелось бы, а они, как назло, то и дело, то и дело. Ладно, Витя, пора мне бежать, — Саша запер гаражные ворота изнутри и теперь возился с наружным замком. — Счастливо.

— Счастливо, — и Виктор пожал на прощание протянутую Сашей руку.

Вечер был хорош. Вставала еле заметная на летнем небе луна. Вечерняя прохлада опускалась на землю.

Виктор хотел засунуть руки в задние карманы джинсов, но наткнулся на свою записную книжку. Это был двадцатый или двадцать первый экземпляр за последние два года, — остальные были исписаны. Он так привык к ним, что уже не замечал их присутствия в карманах.

Виктор нежно погладил переплет записной книжки.

«Зачем это вообще писать?» — вспомнил он слова Иры. А в самом деле, зачем он пишет всю эту галиматью? Даже Сашин рассказ, про столкновение с «шестерками» из БМВухи, показался ему сейчас в тысячу раз более живым и интересным, чем эти его вестерны.

«Ты что, там был? Все это видел?»

Огонек сигареты мерцал в наступающих сумерках, а свет из гаража выплескивался на асфальт желтой лужей. Он вспомнил Питер, — там было светло даже ночью, — белые ночи. В Череповце же день скукоживался, будто по-зимнему, на город надвигалась ТЬМА.

6

Подумав денек-другой подождать продолжения отношений с Ирой, Виктор и не подозревал, что это будет так трудно. Его тянуло к телефону, вечером наваливалась тоска. Наконец, посмотрев по телевизору какую-то плаксивую мелодраму с Джулией Робертс в главной роли, где незнакомый ему актер с хитрым прищуром, дарил ей кольцо и просил выйти за него замуж, Виктор решил пойти на крайние меры. Однажды, когда он забежал к Ире на работу, она попросила его выправить колечко. По ее словам, на колечко случайно упала тяжелая коробка с лекарствами, и оно, подобно тому, как металлическая пуговица военного кителя защищает в атаке сердце ее обладателя от случайной пули, приняло на себя удар, оберегая безымянный пальчик хозяйки. Естественно, колечко деформировалось, став овальным. Виктор быстренько поправил мягкий металл с помощью деревянного молотка для приготовления свиных — отбивных, позаимствованного им на минуту в соседнем киоске, продававшем всякую утварь для дома. Пользуясь моментом, он померил колечко. То почти подходило на его мизинец. Теперь он знал ее размер и хотел подарить ей кольцо, прямо как Джулии Робертс, для чего и заехал в ювелирную лавочку, вывеску которой увидел впервые, еще, когда волею судьбы оказался в этом городе.