Томный дух болотного зверя - [18]

Для Виктора этот сосед был чем-то средним между действительно соседом, домовым и бомжом. Настоящего его имени он не знал, поэтому называл его Этна. Смысл такого прозвища раскрывался просто. Например, сейчас, когда Виктор спустился со второго на первый этаж, сосед сидел возле плещущейся под лестницей воды, покуривая «Приму» и, завидев Виктора, произнес:

— Сдарова сасет на…

— Привет! — отозвался Виктор.

— Слуш, сасет, — продолжал Этна, — Вот те вапрос, на… засыпку на… эт… на… не дашь червонец на…?

Виктор пошарил в карманах и протянул ему десять рублей.

— Спасип на… — рыбий взгляд соседа нашарил бумажку, и его дрожащие руки потянулись к ней. — Разбагатею, атдам на…

Виктор толкнул дверь подъезда и вышел, наконец, из этого смрадного полумрака в свежесть августовское вечера.

В голове пронеслись воспоминания, что зимой он с этим соседом повздорил.

Дело в том, что в один из тогдашних дней Виктор, случайно, проигнорировал надпись на двери подъезда, сделанную Этной мелом и гласившую: «Прозьба дверю ни хлопать». На звонкий удар двери, с головой, раскалывающейся от похмелья, из-под лестницы выскочил Этна и начал браниться Виктору вслед. Виктор, само собой, разозлился (если уж тут кого и надо было винить, то не людей за их невнимательность, а самого себя, — за чрезмерное пьянство) и повернул назад, с кулаками надвигаясь на соседа. Тот, трусливо сжавшись, юркнул под лестницу. Виктор подошел к нему и произнес пространственную речь, не гнушаясь выражений, о том, что он сделает, а так же с какими последствиями сраная, бомжовая задница Этны вылетит из подъезда.

Спустя пару недель они помирились, и Виктор даже угостил его пивом. Это угощение дало не только мир между ними, но и образовало неожиданные всходы. Этна стал очень хорошо относиться к Виктору, и, поскольку Виктор поселился в доме, где теперь жил, недавно, и практически никого не знал из окружающих, познакомил его со многими соседями, среди которых оказались очень толковые люди. В частности, один, — Алексей, — был, можно сказать, местный Кулибин. Он помог Виктору советом, как повысить проходимость Викторовой «девятки», поставив в коробку передач спортивный дифференциал повышенного трения (до этого тот и не знал о существовании такового). Совет оказался очень кстати, т. к. у самого Виктора была насущная проблема — трудность зимнего выезда из гаражей по заснеженным и нечищеным проездам гаражно-строительного кооператива. Виктор очень порадовался тому, что легковушка стала демонстрировать чудеса проходимости, соревнуясь с Нивами и УАЗами; когда одно ее ведущее колесо начинало буксовать, благодаря чудо-дифференциалу подключалось и другое, и машинка самостоятельно выкарабкивалась из очень непростых снежно — ледяных ловушек. Другой сосед — Иван Петрович, — лесник на пенсии, — рассказал Виктору, где вблизи Череповца находится природный ключик с чистейшей водой. Парень вскоре разыскал его и частенько туда наведывался с парой пластмассовых канистр; вода из городского водопроводная грозила превратиться в почечные камни года через полтора ее использования в качестве питья. Единственное, что губило соседей, как заметил Виктор, это было пристрастие к алкоголю. И Алексей, и Иван Петрович жили не намного богаче Этны, разве что ночевали в своих квартирах, поэтому, пользуясь новым знакомством, часто просили у Виктора в займы пару червонцев на пузырь дешевого портвейна. При этом если Иван Петрович просто поднимал себе настроение рюмкой — другой, то Алексей пил много, давно потеряв из-за этого не только саму работу, но и возможность устроиться куда-либо: дурная слава алкоголика бежала впереди него. Живя случайными заработками, Алексей проклинал зеленого змия, но с гордостью вспоминал свои трудовые заслуги водителя первого класса. Они также просили Виктора сказать им, если вдруг подвернется какая-нибудь возможность подработать. Виктор не отвечал отказом, но имел очень малую возможность предоставить им хоть какой-то калым, ибо сам-то являлся всего-навсего водителем грузовой «Газели» в одном из автотранспортных предприятий Череповца.

Череповец… Этот город стал для Виктора родным очень странным образом. Сам он был родом из Вологды, там родился, вырос, окончил школу и машиностроительный техникум. Там остались и его родители, которых он навещал, чуть ли не каждую субботу, являясь их единственным сыном.

Причина его переселения в Череповец появилась у него два года назад, в июне месяце. Он тогда встретил, на выезде из Вологды, у авторынка, куда пришел кое-что купить для своей машины, школьного друга, с которым не виделся уже много лет. Они, где встретились, там и посидели в оказавшейся рядом шашлычной, выпили за встречу, а потом, чтобы добраться с одного конца Вологды на другой, до дома, Виктор проголосовал на объездной дороге дальнобоя и спросил его, уже слабо соображая и очень нетвердо стоя на ногах, не довезет ли тот его до суда (кстати, и язык его подвел — ударение получилось на первый слог, а не на последний, как должно было быть). Дальнобойщик согласился. Фура, вальяжно поехала, и Виктора укачало в кабине. Проснувшись, он не мог понять, где находится. Дальнобойщик лишь сказал ему, что тот может спать дальше, до Суды еще двадцать километров. Сам Виктор имел в виду и хотел попасть к зданию народного суда на улице Крайнова, на которой он жил, и которая, отходя от объездной дороги, являлась неотъемлемой частью Вологды, а очутился, благодаря такой иронии судьбы, в городишке Суда, находящемся на трассе А114, связывающей Вологду и Санкт-Петербург. Суда была расположена буквально в нескольких километрах от Череповца.