Томми-бродяга - [37]

– Вы думаете, моя дочь еще в городе? – тревожно спросила миссис Линдсей.

– Не сомневаюсь. Ребенок, выросший так, как случилось с вашей дочерью, обычно не уезжает из города добровольно. Но есть дети, которые время от времени убегают. Большинство из них обращается в Общество помощи детям.

– А не может ли она оказаться среди этих детей?

– Я подумал, что это возможно, и подробно расспрашивал сотрудников Общества, нет ли среди детей, с которыми они работали, девочки с ее приметами. Теперь я убежден, что вашей дочери там нет. Может быть, она зарабатывает деньги себе на жизнь на улицах города. Но мы не представляем, как именно она зарабатывает и в какой части города. Убежав от миссис Уолш, которую, как я подозреваю, девочка очень не любит (иначе бы она не убежала), она старается не бывать в тех местах, где могла бы встретить эту пожилую даму, чтобы не очутиться снова в ее руках.

– Как ужасно думать, что моя девочка вынуждена скитаться по улицам и страдать от всевозможных лишений, – тяжело вздохнула миссис Линдсей.

– Мужайтесь, мадам. Я убежден, что мы ее скоро найдем.

– Очень надеюсь на это. Но я еще не сказала вам, что привело меня сейчас в Нью-Йорк.

Мистер Селвин кивнул и приготовился слушать. Миссис Линдсей после небольшой паузы приступила к рассказу:

– Очень неприятно плохо говорить о родственнике, но я должна рассказать вам все, что знаю. Самым страшным врагом для меня оказался мой деверь – младший брат покойного мужа. Именно он придумал и подробно, в деталях разработал план похищения моего ребенка. Несмотря на то, что этот человек видел мое отчаяние, он не отступил от своего замысла, хотя, несомненно, в любое время мог вернуть мне ребенка.

Миссис Линдсей после небольшой паузы приступила к рассказу.

– Когда вы узнали, что он причастен к этому делу?

– Недавно, всего несколько месяцев назад. Однажды я искала конверт, открыла его стол и случайно наткнулась на письмо от Маргарет Уолш. Письмо было написано несколько лет назад. Она писала о том, что приехала в Нью-Йорк с моей дорогой девочкой, и требовала от него деньги, которые он обещал ей за услуги. Это открытие меня ошеломило, оглушило! Так я узнала о вероломстве своего деверя. Он всегда был так тактичен, так трогательно заботлив и добр со мной, так предан, так сочувствовал моему горю. Мне было трудно поверить своим глазам, поверить, что это письмо – реальность, – казалось, я вижу дурной сон. Пришлось три раза перечитать письмо, прежде чем я сумела осознать это жуткое предательство. Конечно, я скрыла от него свою осведомленность, но обратилась к юристу. Попросила его порекомендовать мне своего коллегу в Нью-Йорке, порядочного человека. Он назвал ваше имя, и я ему сразу же поручила нанять вас для этого дела.

– Надеюсь, я оправдал рекомендацию моего коллеги, – поклонился адвокат. – Ответьте, мне, пожалуйста, на один вопрос. Ваш деверь может извлечь какую-нибудь выгоду от исчезновения вашей дочери?

– Мой муж оставил довольно большое состояние. Половина завещана мне, вторая половина нашему единственному ребенку и передана мне в трастовое управление. Однако если мой ребенок умрет, не достигнув совершеннолетия, мистер Джеймс Линдсей должен получить ее долю, но лишь тогда, когда она достигла бы совершеннолетия, будь она жива.

– Что ж, очень возможный мотив для преступления, – заметил мистер Селвин. – Любовь к деньгам и жадность являются основой всех преступлений, это хорошо известно. А каковы его собственные средства? У него приличное состояние?

– Изначально – да. Они оба – мой муж и его брат – унаследовали очень крупное состояние, но у меня есть причины полагать, что к моменту, о котором мы говорим, деверь потерял значительную часть денег. Причина проста – азартные игры. Два года он провел за границей. Наши общие знакомые встречали его там. Они рассказывали, что он играл в Баден-Бадене и на других немецких курортах, играл с очень высокими ставками и крупно проигрался. Подозреваю, что это увлечение сильно сократило его состояние.

– Возможно, вы правы. Тогда это подтверждает то, что всегда ищут юристы, – мотив. Вполне могу понять, что для человека в подобной ситуации сто тысяч долларов могут оказаться искушением. Я должен задать еще один вопрос: а сейчас мистер Джеймс Линдсей извлекает какую-либо выгоду из состояния вашей дочери?

– Да. Поскольку смерть моей дочери юридически не зарегистрирована, он не может вступить в права наследства до ее совершеннолетия. Но доход от этого состояния должен поступать ему. Эти выплаты прекратятся, только в тот момент, когда она вернется.

– И деньги ему поступают?

– Да.

– Это означает, что мистер Джеймс Линдсей уже получил очень крупную сумму за эти годы.

Миссис Линдсей склонила голову.

– И до нахождения письма вы не подозревали деверя?

– Нет. Я знала, что Джеймс получает прибыль после исчезновения моего дорогого ребенка, но я не подозревала, что он все это устроил намеренно.

– Я бы сразу подумал об этом. Но мы, юристы, видим так много плохого в человеческих натурах и в жизни вообще, что склоны подозревать зло во всем.

– Тогда не хотела бы я быть юристом. Мне больно думать о людях плохо.