Томек в Гран-Чако - [69]

В тот день Збышек и Томек еще двукратно водили стреноженных лошадей и мулов на водопой. Животные катались в речном иле, бутуки, или лошадиные слепни, кусались немилосердно. Сюбео смастерили несколько шалашей из бамбука и пальмовых листьев. By Мень вместе с женщинами приготовил ужин.

Перед наступлением ночи коней и мулов, стреножив им передние ноги, пустили в степь, корма там хватало. Томек распределил ночные караулы, потом сел с отцом к костру и разложил карту. Досаждавшие днем москиты куда-то пропали, зато появились тучи комаров. Громадные бабочки, влекомые блеском огня, подлетали к костру, бились о людей и гибли в пламени. Измученные долгой дорогой Вильмовские вскоре отправились спать, Габоку же, первый караульщик, уселся у костра. Возле него растянул' ся Динго.

Несколько раз за ночь Томек проверял, хорошо ли караульщики стерегут коней и мулов в степи, ведь поблизости могли бродить пумы и ягуары. Вместе с дозорным и Динго он обходил верховых лошадей, утрата их была бы невосполнима. Наконец, раздались пронзительные вопли ревунов, предвещающие рассвет. Томек разбудил отца и Збышека, чтобы отправиться на охоту. Их добычей стали две серны.

В лагере By Мень разрезал часть мякоти на длинные полоски, развесил их на шнурке, натянутом между вбитыми в землю кольями, чтобы вялились на солнце. Затем он приступил к приготовлению обильного завтрака. Салли, Наташа и Мара пошли собирать дикие плоды, а Вильмовский, Збышек и Уилсон погнали коней и мулов на водопой. Томек остался в лагере, присел под деревом на опушке леса, весело наблюдая за своим четвероногим любимцем.

Динго охранял вялящееся мясо. Притаившись неподалеку от шнура, готовый к прыжку, он неутомимо водил глазами за крупной птицей, кружившей в воздухе над мясом. Хищная каракара[107] внимательно следила за своим четвероногим противником, но зрелище свежего мяса не позволяло ей отказаться от добычи. Она кружилась все ниже, наконец, откинула голову далеко на спину, и послышался довольно неприятный звук, как будто кто-то ударил двумя деревяшками друг о друга.

Динго зарычал, но прожорливая каракара, поднырнув, мощным, слегка искривленным клювом уже оторвала кусок мяса. Динго вскочил, но лишь клацнул зубами в воздухе, каракара же ловко увернулась от его клыков и улетела в глубь леса.

By Мень, всполошенный тявканьем Динго, прибежал на помощь с поварешкой в руках, но было уже поздно. Он погладил Динго, приговаривая:

– Хороший песик, хороший! Следи, а то эта лакомка утащит все мясо.

Динго помахал хвостом и снова залег неподалеку от шнура.

Два дня, отведенные для отдыха, протекли без особых происшествий. На второй день после обеда участники экспедиции чистили оружие, укладывали тюки, чтобы на рассвете отправиться в путь. День был жаркий, все укрылись в тени деревьев, даже лошади и мулы паслись в лесу.

Солнце клонилось к западу. Приготовления к дороге подошли к концу. Салли и Наташа лежали в подвешенных между деревьями гамаках. Мужчины курили трубки. Мара присела на корточки рядом с мужем, он время от времени позволял ей приложиться к его трубке. Гурува и Педиква пасли лошадей и мулов, следили, чтобы те не зашли далеко в лес. Неутомимый By Мень принес в котелке компот, сваренный из каких-то кисловатых плодов, он прекрасно утолял жажду.

– Приличный ливень был бы кстати, – заметил Уилсон. – За все время нашей экспедиции не выпало ни одного дождя. Так все речки высохнут.

– В Чако дожди идут редко, но уж зато ливень может продолжаться несколько дней, – вставил Вильмовский.

– С каким бы удовольствием я вымылась в дождевой воде! – воскликнула Салли. – Вода в этом дохлом ручье, как суп.

Томек пошел на опушку, посмотрел на небо. С востока быстро подтягивались серые тучи. Он вернулся на стоянку:

– Скоро уже, наверно, польет. Давайте получше накроем шалаши листвой, а то тюки намочит и они станут тяжелыми.

Не успел Габоку позвать Гуруву и Педикву, чтобы те взобрались на пальму за листьями, как подул сильный ветер и он усиливался с каждой минутой. Нечего было и думать о том, чтобы взобраться на стройные пальмовые стволы. Деревья заколыхались от ударов вихря, тихий до той поры лес зашумел свистом и воем урагана. Слышалось, как ломаются сучья, высокие пальмы выгибались, словно натянутые тетивой луки, перистые листья почти касались земли.

– Бежим в степь! – звал Вильмовский, стараясь перекричать бурю. – В степь, в степь, оставаться здесь – смерть!

Свист ветра заглушал его крик, но зловещий треск и грохот ломаемых деревьев как будто дал всем крылья. Збышек схватил Салли и Наташу за руки и бросился бежать с ними в степь. Прямо перед Вильмовским с треском грохнулся переломленный пополам толстый ствол дерева. Вильмовский еле успел отскочить и избежать гибели. Габоку и Томек схватили оружие и тоже припустили в степь, присели там в какой-то ямке. Оглушенные раскатами грома, ослепленные молниями, они не способны были искать товарищей.

Лес, словно его топтали какие-то гиганты, гнулся до земли, гремел дьявольским хохотом. Молнии раздирали черноту разбушевавшегося неба, раскаты грома грохотали непрерывно. Неподалеку вспыхнуло дерево, расколотое молнией. В эту же минуту на землю хлынули потоки дождя. Необузданная буря вдруг утихла, а вскоре прекратился и дождь. На небе засверкали звезды, из-за леса выкатилась красная тарелка луны.