Томек в Гран-Чако - [52]

– Перуанцы получили приятный сюрприз, когда перуанское гуано было оценено выше, чем чилийское, – вставил Томек.

– Стоит ли завидовать такому «сюрпризу»? – Салли пренебрежительно махнула рукой. – Представляю, что за жизнь на этом пустынном побережье!

– Какая кошмарная бесцветность! – поддержала ее Наташа. – Не хотела бы я здесь жить. Уж по мне, так лучше побережье и внутренняя часть материка, это великолепная, пышная растительность.

– Вообще, не странно ли, что восточная часть Южной Америки просто кипит зеленью, а западная покрыта песчаными пустынями? – обратилась Салли к Томеку. – Может, это величайшие Анды в этом виноваты?

– Главную роль в крайних климатических различиях обеих частей материка играют омывающие берега морские течения, – приступил к разъяснениям Томек. – Вдоль восточного побережья течет теплое Бразильское течение. Благодаря тому, что Бразильская возвышенность не так уж высока и благодаря тому, что огромные низменности позволяют влажным ветрам с Атлантики и теплого Бразильского течения достигать восточных склонов Анд, которые, как ты правильно догадалась, являются климатическим барьером, восточная и центральная часть Южной Америки изобилуют дождями, позволяющими буйно цвести растительности. В то же самое время вдоль западного побережья с юга на север течет холодное Перуанское течение и с юга постоянно дуют сухие, холодные ветры, не способствующие выпадению дождей. Вот поэтому западное побережье между пятым и тридцатым градусами южной широты – сухое, пустынное, влажно здесь бывает только зимой и весной, и то лишь в виде сильной росы и туманов.

– Право, Томми, ты меня устыдил, я должна бы помнить это из школы, – сокрушалась Салли.

– Томек просто ходячая энциклопедия, может все всегда объяснить. Я завидую его запасам знаний о мире и о людях, – добавила Наташа.

Вильмовский незаметно посмеивался, слушая этот разговор, он-то хорошо знал слабость сына, любящего порисоваться географическими и этнографическими познаниями. Беседу прервало появление на палубе By Меня. Он поклонился со скрещенными на груди руками, затем объявил:

– Досточтимые господа, прошу в кают-компанию, ужин подан!

Томек с удивлением воззрился на китайца, в первый раз услышав его говорящим по-английски.

– Приятный сюрприз, господин By Мень! – произнес он, – Не знал, что вы знаете английский.

By Мень улыбнулся:

– Мой досточтимый отец, торговец, советовал мне изучать языки, чтобы я мог вести переговоры с заморскими купцами.

– Какие языки вы еще знаете, кроме испанского и английского? – поинтересовался Вильмовский.

– Будучи в Лиме, я научился языку кечуа и аймара. Могу переводить, если потребуется, – ответил By Мень.

– А чем вы занимались, господин By Мень? Я не видел вас на палубе, – спросил Томек.

– Корабельный кок неважно себя чувствует. В Лиме ввязался в драку и получил удар ножом. Капитан мне предложил его заменить. Когда трудишься, время бежит быстрее.

– Збышек был прав, когда предложил, что в Китае By Мень был не простым человеком, – отозвался Томек, когда китаец ушел. – Легкость, с которой он осваивает языки, говорит о его уме.

– Умен и бережлив, – добавила Наташа. – Его проезд оплачен, а, тем не менее, он взялся за работу повара.

– Человек, если он не стыдится никакого труда, заслуживает глубочайшего уважения, – подтвердил Вильмовский. – Трудолюбивый народ китайцы.

– Непросто отгадать, что он там еще держит за пазухой, – размышлял тем временем Томек. – Может, нас и дальше ждут сюрпризы?

– Одно я знаю твердо – мы сейчас убедимся, что он за повар, – пошутила Салли. – Ужинать!

На следующий день перед полуднем судно бросило якорь в Писко, порту, расположенном между Кальяо и Мольендо. Нескольких пассажиров отвезли на берег. Выгрузив за два часа кое-какие ящики с товарами, корабль двинулся в дальнейший путь. Песчаное плоское, как стол, побережье, лишь кое-где испещренное дюнами и валунами, не притягивало глаз путешественников. Унылый пустынный пейзаж немного разнообразили только тучи морских птиц, да время от времени из океана выныривали островки скал.

Вильмовские и Карские расположились на палубе, чтобы после жаркого дня насладиться свежим дуновением ветра. На западе маячили очертания какого-то острова. Збышек достал бинокль и долгое время рассматривал остров.

– Что тебя так заинтересовало, Збышек? – обратилась к нему Салли.

– Увидел этот остров и пришел мне на ум Робинзон Крузо, я когда-то в Варшаве зачитывался этой книгой.

– Да, меня тоже страшно волновали приключения этой жертвы кораблекрушения, – вступила в разговор Салли.

– Да кто же не знаком с этой чудесной книгой! – воскликнула Наташа.

– Я сама много раз ее читала, даже будучи в сибирской ссылке. И что за поучительная история! Одинокая жертва кораблекрушения на необитаемом острове, единственное его орудие труда и оружие одновременно – моряцкий нож. И несмотря на все это, благодаря мужеству, сильной воле, находчивости и трудолюбию собственными руками он заводит целое хозяйство и даже спасает Пятницу от людоедов – карибов с соседних островов.

– А я вот слышал, что корабль Робинзона затонул в Тихом океане, а вовсе не в Карибском море, – возразил Збышек. – Томек, помнишь, как мы об этом спорили?