Томек ищет снежного человека - [34]

- Ты, как всегда, прав, папа. Лучше не рисковать... Пойду домой и сделаю перевязку, - ответил Томек.

- Мы можем позвать врача сюда, - сказал магараджа, очутившись рядом с белыми гостями.

- К чему мешать остальным гостям? Томек превосходно сумеет сделать все сам, - решительно возразил Вильмовский.

- Но я надеюсь, что вы скоро к нам вернетесь? - спросил магараджа.

- После перевязки сыну лучше будет лечь и немного отдохнуть, - сказал Вильмовский, предвосхищая ответ Томека.

- Конечно, папа, я сделаю так, как ты советуешь, - ответил Томек.

Он извинился за невольное замешательство, вызванное его поступком, и вышел. На лице красавицы княгини отразилось такое неприкрытое разочарование, что Вильмовский искренне обрадовался уходу сына.

VII Похищение перстня

Томек медленно возвращался через парк в охотничий домик. По дороге он пытался разгадать, почему отец воспользовался пустяковым предлогом и убрал его из дворца магараджи, не дожидаясь конца приема.

"Если бы папа в самом деле думал о моей ране, то, наверное, возвратился бы домой вместе со мной, - думал он. - Нет, это был лишь предлог, потому что папа дал глазами мне знак, когда говорил, что обеспокоен возможностью осложнений после ожога. Возможно мне не следовало вмешиваться в фокусы факира? Но ведь фокусник сам меня просил проверить, действительно ли на подносе лежат горячие угли. Все шутили, и никто не удивлялся его поступкам. Нет, совсем не в этом дело."

Томек даже замедлил шаг. Серебристый свет луны слабо пробивался сквозь листья деревьев. Вверху, на чистом небе, блестели звезды. В тишине жаркого вечера слышалось кваканье лягушек и - время от времени - крик каких-то ночных птиц, охотящихся на насекомых.

Из парка Томек вышел на поляну. На противоположной ее стороне находился охотничий домик магараджи, окруженный раскидистыми платанами. Томек остановился. Только теперь он заметил, что полная луна рассеяла ночной мрак. Посмотрел на небо. Огромный диск луны, казалось, висел над черной линией близких джунглей. Лунный лик напомнил Томеку об участнице многих его приключений, австралийке Салли. Когда они вместе гостили у ее дяди - шерифа Аллана, в Нью-Мексико[75], в такие лунные вечера Томек, Салли и ее мать допоздна засиживались на веранде и беседовали об охотничьих приключениях. Воспоминание о Салли привело Томека в хорошее настроение. Он решил сейчас же написать ей несколько слов.

"Правда, я уже послал Салли письмо из Бомбея, но могу написать и сегодня, поскольку, говоря откровенно, я немного тоскую по этой "голубке", - думал Томек. - Ей надо сообщить об ужасном происшествии в Бомбее и о сюрпризе, который приготовил нам Смуга за время своего отсутствия. Ведь Салли еще не знает о необыкновенной охоте на тигров и о перстне, подаренном мне на память супругой магараджи Алвара".

Вспомнив об этом, Томек встревожился: а вдруг Салли не понравится, что он принял кольцо от княгини. Ведь Салли всегда дулась, когда он в ее присутствии заговаривал с другими девушками.

"Вот тебе на, а я-то совершенно забыл, что эта малышка ревнива. Однако было бы, пожалуй, невежливо отказаться от подарка княгини?" - подумал Томек и вдруг... понял, почему отец отправил его домой.

"Наверно, было нетактично с моей стороны так долго беседовать с княгиней, - укорял себя Томек. - Как я мог забыть, что в Индии женщины вообще избегают общества посторонних мужчин. По всей вероятности, я невольно совершил глупость..."

Томек вернулся домой, сконфуженный своей неловкостью. В комнате он зажег масляный светильник и снял башмаки, чтобы осмотреть ожог и перевязать ногу. Рассмотрев обнаженную ступню, Томек невольно расхохотался. Незначительная краснота не могла вызвать никаких осложнений.

"Папа прав, это был, пожалуй, гипноз. По-видимому, магараджа об этом знал, а я снова поступил, как глупец. Но раз отец отгадал правду, то должен был знать, что мне не грозит ничего серьезного. Значит, он послал меня домой только из-за княгини" - тяжело вздохнув, решил Томек.

В смущении Томек сел на кровать. Он потерял охоту писать Салли письмо. Конечно, он мог не упоминать в письме о подаренном перстне, но это было равносильно обману. А на обман Томек никогда бы не пошел. Он решил отложить письмо до следующего дня. Растянулся в одежде на мягкой циновке. Стал думать, как описать события минувшего дня.

Время шло... Томек все еще лежал на постели. Сквозь дрему он следил взглядом за бегающей по потолку юркой, разноцветной ящерицей токи[76]. Ящерица охотилась на насекомых, очутившихся вблизи нее. Красивое пресмыкающееся обладало светло-голубым туловищем, усеянным круглыми кирпично-красными пятнами. Лапы токи снабжены присосками из кожаных отростков разной величины и формы, поэтому она свободно бегала по стенам и гладкому потолку.

Томек не удивлялся присутствию геккона в доме, и не пытался его прогнать. Ящерицы в Индии встречаются повсеместно, и не только в жилых домах. Их нередко можно встретить в административных зданиях и в магазинах. Ящерицы ведут большей частью ночной образ жизни: днем спят в норках или в щелях стен, а по ночам охотятся на насекомых всякого рода, чем оказывают людям немалую услугу. Токи без устали хватала комаров, подлетавших к светильнику и вскоре очутилась на стене рядом с постелью Томека. Желая получше рассмотреть оригинальное и полезное пресмыкающееся, Томек приподнялся, опершись на локоть. Испуганная токи надулась, широко раскрыла пасть и громко зашипела, бдительно следя за Томеком маленькими глазками. Не желая вспугнуть токи, Томек улегся на циновке, а успокоившаяся ящерица продолжала охоту, не обращая больше на Томека никакого внимания.