Томас из Рэдинга - [2]

   -- Ну, дружище, -- сказал один из возчиков, -- а если бы он и получил такое право, разве это может вас как-нибудь огорчить?

   -- Да, дружище, -- ответил король. -- Что ты на это скажешь?

   Видя, что король нахмурил брови, произнося эти слова, возчик испугался, хотя он его и не узнал, и ответил:

   -- Господин, ежели вы изволите гневаться, то никто не имеет возможности вам это запретить: быть может, вы получили право гневаться, сколько вам угодно.

   Видя, как он трепещет от страха, король стал добродушно смеяться не только над его наивным ответом, но над тем, что он так сильно испугался. Вскоре после того проехала последняя повозка, и путь освободился. Продолжая разговор о сукне, король дал тогда приказ о том, чтобы, когда он вернется в Лондон, к нему привели старика Коля, с которым он хочет поговорить как с выдающейся, по его мнению, личностью.

   Когда он находился в одной миле от Стонса, он встретил другую вереницу повозок, точно также нагруженных сукном, и они вновь возбудили его удивление. На его вопрос, кому они принадлежат, ему было отвечено:

   -- Почтенному Сэттону из Салисбэри, добрый господин.

   Когда проехало двадцать повозок, он снова спросил:

   -- А эти кому принадлежат?

   -- Сэттону из Салисбэри.

   И так далее. Сколько раз король ни предлагал вопроса, ответом всегда было: "Сэттону из Салисбэри".

   -- Да пошлет мне бог побольше таких Сэттонов! -- сказал король.

   Чем дальше он продвигался к западу, тем больше он встречал повозок. Тут он сказал своим спутникам, что король может умереть без сожаления, раз это нужно для защиты плодородной страны и его верных подданных.

   -- Я всегда думал, -- сказал он, -- что Англия выдается больше мужеством, чем богатством, но теперь я вижу, что из-за ее богатств стоит быть мужественным {Ходячее выражение в тогдашней народной литературе.}. Я буду служить ей изо всех моих сил и буду охранять мечом то, что мне принадлежит. Короли и любовники не любят делиться. Мой брат Роберт должен подумать над этим. Пусть он король по происхождению, зато я король по правлению. Всех его сторонников я буду считать за врагов. Я поступлю с ними точно так же, как я поступил с неблагодарным графом Шрусбэри, которого я изгнал, захватив его владения.

   Но оставим теперь короля на его пути в Уэльс. В ожидании его возвращения я расскажу вам сейчас о счастливой встрече веселых суконщиков.

  

ГЛАВА ВТОРАЯ.Как Вильям из Вустера, Грэй из Глостера и старик Коль из Рэдинга встретились в Рэдинге, и их разговор на пути в Лондон.

   Когда Грэй из Глостера и Вильям из Вустера прибывали в Рэдинг, они обыкновенно проездом захватывали Коля, с тем, чтобы он проводил их до Лондона. Коль, со своей стороны, достойно праздновал их прибытие, угощая их прекрасным завтраком. Когда они достаточно подкрепляли свои силы, они садились на лошадей и отправлялись в город.

   Во время пути Вильям из Вустера спросил своих спутников, не слыхали ли они о том, что граф Мортань покинул страну.

   -- Неужели он, действительно, бежал? -- спросил Грэй.

   -- Меня это очень удивляет, -- сказал Коль, -- так как у короля он был в большом почете. Но знаете вы, почему он удалился? -- Ходит слух, -- сказал Грэй, -- что жадный граф, побуждаемый своими хищными наклонностями, постоянно требовал от короля то того, то другого. Когда ему было отказано в исполнении одной из его просьб, он сам осудил себя на изгнание и покинул Корнваллис с клятвой никогда больше не возвращаться в Англию. Говорят, что он вместе с недавно изгнанным графом Шрусбэри перешел на сторону герцога Роберта и стал противником короля. Король был так разгневан их поведением, что он выгнал из жилищ их жен и детей, которые, по слухам, блуждают теперь отверженные, без средств, без друзей, под открытым небом. Многие их жалеют, мало кто решается им помочь.

   -- Печальная история, -- сказал Вильям из Вустера. Взглянув как раз в это время в сторону, они заметили Тома Дува и других своих друзей, которые готом были к ним присоединиться. Очутившись вместе, они повели веселый разговор, который сократил им длинный переезд до Кольбрука, где они постоянно обедали на пути в Лондон. По обыкновению им подали обед тотчас же, как только они прибыли, так как суконщики были наиболее желанными проезжими посетителями и пользовались не меньшим доверием, чем любое парламентское постановление. Тому Дуву для еды была необходима музыка, а для питья -- женщины. А потому развеселая хозяйка приглашала для развлечения суконщиков двух или трех своих соседок, и еще задолго до конца вечеринки те бывали уже сильно навеселе.

   Так как эти пирушки повторялись при каждом проезде суконщиков, то, в конце концов, у мужей появилось подозрение... Они затевали сильные ссоры с своими женами. Но чем более те встречали препятствий для осуществления своих желаний, тем сильнее они хотели их осуществить.

   -- Неужели, -- говорили они, -- нужно дойти до такого порабощения, чтобы нам не позволяли даже пойти выпить со своими друзьями? Уж эти ваши желтые штаны {Широкие желтые штаны до колен, обычный костюм того времени являются эмблемой ревности во многих тогдашних балладах.}! Или никакой другой цвет к вам не идет? Мы столько времени были вашими женами, и вы нам не доверяете! Вы слишком солоно едите, это портит вам характер. Кто страдает от печени, тот думает, что и все другие страдают тем же. Но вам не удастся взнуздать нас, как ослиц, о, нет! Мы отправимся в гости к нашим друзьям, когда они нас пригласят, а вы поступайте, как знаете.