Том, Дик и Дебби Харри - [43]
— Ричард — это ваш муж?
— Бывший. Он недавно снова женился.
— Та-ак, — протянула Валери Тэн, словно получила крайне ценные сведения.
Бронте слегка удивилась, что доктор Тэн до сих пор не предложила ей прилечь на кушетку, но, оглянувшись по сторонам, обнаружила лишь удобные кресла и китайские настенные грамоты под стать ширмам.
— Так я продолжу?
Еще она заметила, что доктор Тэн ничего не записывает.
— Да — да, прошу вас, продолжайте.
— Из-за Ангела я потеряла ребенка, — сделав глубокий вдох, решилась Бронте.
— У вас был выкидыш?
— Да. Она меня сбросила. А потом я проснулась ночью и обнаружила, что у меня как будто месячные, только хуже. Везде кровь.
— Когда это произошло?
— Через год после нашей свадьбы.
— А что случилось с Ангелом?
— Ричард ее пристрелил. Он ветеринар. Она сломала ногу. У него не было выхода.
— Расскажите мне о ребенке, — попросила Валери Тэн, откидываясь в кресле.
— Мы хотели ребенка, пытались его завести сразу, как поженились, но ничего не получалось. Но в один прекрасный день я съела что-то на завтрак — по-моему, это была каша, — и вдруг меня затошнило. Тогда я купила в аптеке тест на беременность. Потом Ричард купил второй, чтобы наверняка… А затем мы отправились к врачу, и все подтвердилось. Если бы у нас родился мальчик, мы бы назвали его Энгус, а если девочка — Миранда.
— Вы и во время беременности занимались верховой ездой?
— Да. Меня никто не предупредил, что нельзя, а я считала, что раз срок еще не очень большой, то ничего опасного нет. Честно говоря, я вообще об этом не думала. Просто однажды проснулась и совсем забыла, что беременна. Оделась, оседлала Ангела, и мы, как обычно, поскакали в сторону пастбищ. Ангел хотела перепрыгнуть через ограду, подвернула ногу, упала, а я свалилась на бок и переломала себе все ребра. Родителям Ричарда пришлось отвезти меня в больницу. Я надеялась, что с ребенком ничего не случится. А потом это кровотечение, меня просто скрючило от боли. И тогда я поняла, что ребенка не будет…
— Расскажите мне, как Ричард пристрелил Ангела, — попросила Валери Тэн.
— Она вся задрожала, потом легонько заржала, и ее не стало. Ее голова лежала у меня на коленях. Шел дождь. Через пару недель я встала ночью, вышла в пижаме на улицу, взяла ее седло и зашвырнула его в заводь. Мне было ужасно плохо. Просто не в себе была. Хотела ее похоронить. Мы ведь ее так и не похоронили.
— А ребенка похоронили?
Бронте помотала головой, не в силах ответить.
— У вас не найдется салфеток? — жалобно спросила она и почти удивилась, когда пачка салфеток, которую доктор Тэн извлекла из ящика стола, оказалась не бежевой, а розовой.
Громко высморкавшись, Бронте приготовилась слушать, но Валери Тэн задумчиво смотрела в окно. Затем она неожиданно повернулась и хлопнула в ладоши:
— Назовите мне десять вещей, которых вы боитесь.
— Мохнатые пауки, налоговые декларации… — Бронте решила, что это какая-то игра.
— Нет, меня интересует, какие страхи одолевают вас именно сейчас, — прервала ее доктор Тэн.
— А… Все перечислять?
— Все.
Запросто, подумала Бронте. Правда, как-то неловко изливать душу незнакомому человеку. С другой стороны, было что-то располагающее в мягком взгляде Валери Тэн, в ее уютных бежевых креслах, в косых солнечных лучах, в сладком запахе конфет.
— Хорошо. Десять моих самых секретных страхов. Во-первых, я боюсь после смерти встретить мою бабушку перед экраном телевизора за игрой «Распродажа века». Во-вторых, боюсь повстречать моего неродившегося ребенка. В-третьих, боюсь, что у Ричарда с Сарой родятся очаровательные дети и Ричард будет с ней счастлив. В-четвертых, я умираю, а жизнь прошла напрасно. В-пятых, я завещала своей помощнице Лоре «Хочу в Европу» девяносто восьмого года выпуска, и она мне этого никогда не простит. В-шестых, боюсь, что после моей кремации мама случайно рассыплет мой прах по всей кухне и потом пропылесосит. В-седьмых, если на работе узнают, что мне повсюду мерещатся мертвые лошади, меня уволят. В-восьмых, меня все равно уволят, потому что я постоянно сбегаю с работы — как сейчас. В-девятых — в-девятых ничего нет.
Валери Тэн кивнула, чуть заметно улыбнувшись.
— «Хочу в Европу—98» слегка устарел, — согласилась она.
— В-десятых, боюсь увидеть Ангела в туалете универмага. В смысле, она мне уже везде являлась, почему бы и не там?
Доктор Тэн взглянула на часы:
— К сожалению, меня ждет очередной посетитель, но у вас очень интересный случай, Бронте. Я бы хотела повторить сеанс на следующей неделе — не возражаете?
Бронте кивнула в знак согласия, раздумывая, может ли она звать ее просто Валери. После всех этих откровений было бы вполне естественно перейти на ты.
— Скорбь может затянуться на долгие годы. — Валери задумчиво глядела на Бронте. — А конец брака — это тоже своего рода смерть. Да еще гибель ребенка и лошади.
Бронте вдруг осознала, что никогда раньше не думала о выкидыше как о ребенке.
— Наверное, вы правы, это был ребенок, — медленно произнесла она.
— Ваша утрата велика.
Бронте кивнула, сдерживаясь, чтобы не расплакаться.
