— Именно это крайне важно, — сказал он с нажимом, оставив леди Аствелл под глубоким впечатлением.
Он нашел Парсонса в буфетной за чисткой столового серебра и начал переговоры с ним после изысканного поклона, секрет воздействия которого он знал наперед.
— Я должен объяснить вам кое-что. Я частный детектив.
— Да, месье, — ответствовал Парсонс. — Мы так и поняли.
Тон был почтительный, но держал собеседника на расстоянии.
— Леди Аствелл пригласила меня. Она обеспокоена и неудовлетворена следствием.
— Я слышал, как госпожа неоднократно говорила об этом, месье.
— Да, — продолжал Пуаро, — я действительно повторяю вещи, уже известные вам. Итак, не станем терять время на ненужные детали. Проводите меня, если не возражаете, в вашу комнату, и там вы по возможности точно перескажете все то, что слышали в ночь преступления.
Комната дворецкого помещалась на первом этаже и примыкала к холлу для прислуги. Окна были забраны решетками, а в углу оказалась затворенная дверь, ведущая в подвал. Парсонс педантично указал на свою кровать.
— Я лег в одиннадцать. Мисс Маргрейв поднялась в свою комнату, а леди Аствелл была с сэром Рьюбеном в кабинете в башне.
— Леди Аствелл была у сэра Рьюбена?!. Продолжайте.
— Кабинет расположен как раз над этой комнатой. Когда там говорят, слышны голоса, но нельзя разобрать слов. Я уснул, вероятно, в половине двенадцатого. Было ровно двенадцать, когда меня разбудил звук захлопнутой с силой двери, и я понял, что вернулся мистер Леверсон. Затем я услышал, как над моей головой ходят, и узнал голос мистера Леверсона, который разговаривал со своим дядюшкой. В этот момент я подумал, что мистер Чарльз бы… не скажу, что пьян, но очень раздражен и нарочно старался шуметь вовсю. Он громко кричал в разговоре с сэром Рьюбеном. До меня долетало то одно слово, то другое, но я слышал недостаточно, чтобы понять, о чем идет речь. Вдруг раздался пронзительный крик и глухой стук, будто упал тяжелый предмет или тело. А затем в тишине отчетливо прозвучал голос мистера Леверсона, он вскричал: «Боже мой! Боже мой!» — точно так, как я вам передаю, месье.
Парсонс, поначалу мало расположенный беседовать с Пуаро, вошел во вкус и излагал свою историю с видимым удовольствием. Он ощущал себя искусным рассказчиком. Пуаро всячески подбадривал его.
— Представляю, как вы взволновались!
— Ах, так оно и было, месье. Не то чтобы в тот момент я придал всему особое значение. Просто подумал, что что-то уронено и мне бы следовало подняться взглянуть. Я встал, чтобы зажечь свет, и налетел в темноте на стул. Наконец отворил дверь и пошел отмыкать другую, которая выходит на площадку. Оттуда начинается лестница. Я стоял под лестницей и еще раздумывал, когда вновь услыхал голос мистера Леверсона. Он был наверху и говорил очень естественно и весело. «Ничего плохого, к счастью, — сказал он — Спокойной ночи!» Затем я услышал, как он прошел в свою комнату, насвистывая. Я отправился спать, говоря себе, что это всего лишь упал какой-то предмет, не больше. И я вас спрашиваю, месье, мог ли я заподозрить, что сэра Рьюбена убили, если мистер Леверсон сказал «спокойной ночи» и все такое?
— А вы уверены, что слышали голос именно мистера Леверсона?
Парсонс взглянул на маленького бельгийца почти с жалостью. Тот понял, что, независимо от того, прав он или ошибается, сам Парсонс не имеет никаких сомнений.
— Желаете ли вы, месье, задать мне другие вопросы?
— Мне хотелось узнать вот что: вы любите мистера Леверсона?
— Я… простите, что вы сказали, месье?
— Это очень простой вопрос: вы любите мистера Леверсона?
— Общее мнение прислуги, месье… — Дворецкий остановился.
— Ну, что ж. Отвечайте мне таким образом, если вам это больше нравится.
— Все находят, месье, что мистер Леверсон благородный молодой человек, но недалек.
— Знаете, Парсонс, хотя я его никогда не видел, у меня самого сложилось похожее мнение.
— Правда, месье?
— А каково ваше мнение… простите, мнение прислуги о секретаре?
— Очень спокойный господин, воспитанный, терпеливый и сделает все, лишь бы никого не обеспокоить.
— Вот как?
Дворецкий кашлянул.
— Леди Аствелл, месье, склонна судить несколько поспешно.
— Следовательно, в глазах прислуги преступник мистер Леверсон?
— Никто из нас не хотел бы верить, что это он… мы… короче, мы не считаем его способным на это, месье.
— Мне кажется, однако, что характер у него неуравновешенный, — сказал Пуаро.
Парсонс доверительно приблизился к нему.
— Если вы меня спросите, у кого в доме самый вспыльчивый характер…
Пуаро поднял руку:
— Я бы задал не этот вопрос. Напротив, я бы спросил, у кого в доме самый лучший характер?
Парсонс смотрел на него, раскрыв рот. Но Пуаро решил, что уже достаточно потерял времени с Парсонсом. Дружески кивнув, он оставил его.
Детектив вновь поднялся в большой холл, на минутку остановившись, чтоб поразмыслить. Легкий шум заставил его очнуться. Склонив голову, как воробей, он на цыпочках приблизился к неприкрытой двери с другой стороны холла. Остановился по пороге и заглянул.
Это оказалась маленькая библиотека. В наиболее удаленной от двери части ее молодой человек, худой и бледный, сидя за обширным письменным столом, что-то писал. У него был убегающий назад подбородок и пенсне.
