Том 9. Пьесы 1882-1885 - [63]

Кручинина. Куда же вы, господа? Вы не от меня ли бежите?

Коринкина. О, нет; они сейчас же вернутся; я их к вам приведу.

Шмага. Бывают в жизни артиста минуты, когда он стремительно спешит к своей цели, как из лука стрела. Остановить его — напрасный труд!

Кручинина. Когда же эти минуты бывают?

Шмага. Когда загремят ножами и вилками и скажут: закуска готова.

Незнамов. Пойдем! Довольно тебе паясничать!

Коринкина, Незнамов, Миловзоров и Шмага уходят в дом.

Дудукин. Когда Шмага заговорит о закуске, так до пафоса доходит; он возбуждает аппетит; мы за этим его и приглашаем.

Кручинина. Да, это тоже своего рода талант; но едва ли нужно поощрять такие способности.

Дудукин. Что ж делать! Жизнь-то у нас, в провинции, скучна очень, так будешь рад и Шмаге. Я ведь не проповедник; у меня правило: живи сам и жить давай другим. Вы еще не соскучились у нас, не надоело вам?

Кручинина. Да где ж веселее-то? Везде одно и то же. Но отсюда все-таки мне надо уезжать скорее.

Дудукин. Почему же?

Кручинина. Слишком много волнения я испытываю; здесь все напоминает мне мое печальное прошлое.

Дудукин. Прошлое пора позабыть.

Кручинина. Да уж я было и стала забывать, да вот попала случайно на родину, все и ожило в моей памяти.

Дудукин. Забудьте, забудьте! Пора вам пользоваться своей славой, своими успехами, пора успокоиться на лаврах.

Кручинина. И рада бы успокоиться, да не дают. Я чуть было не умерла вчера.

Дудукин. Неужели? Что же случилось?

Кручинина. Оказалось, что я была обманута самым безжалостным образом. Когда мне писали, что мой сын умер, он был жив, он выздоровел. Его отдали кому-то в приемыши.

Дудукин. Кому же?

Кручинина. Ничего неизвестно, никто не знает. У кого только можно было спросить, я спрашивала. Некоторые помнят, что действительно были какие-то приезжие купцы или мещане, а кто говорит, что и господа, что взяли ребенка и уехали; а куда — никто не знает. Так и следов не осталось.

Дудукин. Где ж теперь следов искать! Кому ребенок мешал, кому нужно было его спрятать, так уж, поверьте, спрятали хорошо.

Кручинина. Так вы думаете, что это сделано умышленно, что его хотели сбыть с рук?

Дудукин. Без сомнения. А то зачем же было писать вам, что он умер?

Кручинина. Да, конечно. Ну, вот видите ли… А вы все советуете успокоиться.

Дудукин. Да и думать-то об одном и том же что хорошего! Пользы никакой не будет, ничего не придумаете, а с ума сойти можно.

Кручинина. Да, можно, можно; я теперь понимаю, что даже легко сойти с ума.

Дудукин. А вы положитесь на судьбу! Коли суждено вашему сыну найтись, так он найдется.

Муров показывается на террасе.

А пока будем жить и веселиться! Жизнь для радостей дана.

Входит Муров.

Явление четвертое

Кручинина, Дудукин и Муров.

Муров. Там последний роббер кончили; новая партия составляется.

Дудукин. Извините! Я побегу, усажу господ играющих и сейчас же возвращусь. (Уходит.)

Муров. Вы мне позволите побеседовать с вами?

Кручинина. Вы имеете что-нибудь сообщить мне?

Муров. Имею; но, к сожалению, известие не совсем приятное.

Кручинина. Ничего, говорите! Я приятными известиями не избалована.

Муров. Я видел того человека, о котором давеча говорил вам.

Кручинина. Что же вы узнали от него?

Муров. Что этот купец Простоквашин…

Кручинина. Вы, кажется, говорили: Иванов?

Муров. Я давеча ошибся, а потом вспомнил. Так вот-с что: купец Простоквашин вместе с приемышем своим, года три или четыре тому назад, уехали в Астрахань по своим торговым делам; оба там захворали какой-то заразительной болезнью и умерли.

Кручинина. Если это и правда, то ведь осталась вдова. Уж вам лучше сказать, что все умерли.

Муров. Нет, как можно! Зачем ей умирать! Помилуйте! Вдова осталась, непременно осталась.

Кручинина. Где ж она, что ж она?

Муров. А она, должно быть, с огорчения, вышла замуж за молодого человека, за своего приказчика.

Кручинина. Как ему фамилия?

Муров. Это неизвестно; впрочем, легко узнать: стоит только спросить, за кого вышла замуж вдова купчиха Непропекина.

Кручинина. Вы сейчас только сказали, что фамилия этого купца Простоквашин, а теперь уж Непропекин!

Муров. Как, неужели? Впрочем, спорить не смею; я очень часто перепутываю фамилии.

Кручинина. Теперь еще вопрос: во всем том, что вы мне говорили давеча и теперь, есть сколько-нибудь правды?

Муров(смеется). Вопрос категорический! Не сомневайтесь! Есть!

Кручинина. Что же именно?

Муров. Что сын ваш умер, что его давно нет на свете, и пора забыть все это дело.

Кручинина. Забывайте; я вам не мешаю.

Муров. Нет, я вам советую. Занимайтесь своим делом артистическим, благо оно идет у вас так успешно. Вы не семнадцатилетняя девочка; вам уж пора бросить сентиментальность, пора иметь рассудок и смотреть на жизнь серьезнее.

Кручинина. Как вы осмеливаетесь давать мне советы!

Муров. Вы меня сами вынудили. Вы тут ездите по городу, расспрашиваете, нашли какую-то полоумную старуху… Приятно ли мне это — подумайте! Я один из самых крупных землевладельцев, у нас скоро выборы, я баллотируюсь на видную должность, а вы тут заводите сплетни; так и жди какого-нибудь скандала.

Кручинина. Да какое мне дело до вас? Я ищу своего сына; мне запретить никто не может.

Муров