Том 7. Конец века (1870-1900). Часть первая - [151]
В последующие годы не было, — или казалось, что не было, — покушений на императора, который заперся со своей семьей в бывшей резиденции императора Павла I, в трудно доступном Гатчинском дворце. Однако политические убийства и казни еще продолжались. Наибольшее значение имела казнь морского офицера Суханова; были проведены новые репрессивные меры. В 1882 году было издано Положение об усиленной охране, кодифицировавшее правила осадного положения, при этом еще усилив их.
Если постепенно заговоры становились все реже и в конце концов прекратились, то это отнюдь не следует приписывать полицейским мероприятиям. На самом деле относительное успокоение, которым отмечено царствование Александра III, объясняется двумя причинами: прежде всего, исчезновением большинства террористов, сосланных или казненных, — их всегда-то была только горсть, — а затем упадком духа, охватившим после стольких безрезультатных покушений ту часть интеллигенции, из которой рекрутировались террористы. Новое правительство извлекло пользу из вынужденного затишья, всегда наступающего после резких потрясений[218].
Последние следы свободы печати исчезли; с первых же месяцев царствования Александра III повременные издания, отнюдь не разрушительного свойства, такие, как Поря-док, Молва, вынуждены были прекратить свое существование. Несколько позднее наступила очередь самого влиятельного органа русской печати, газеты Голос[219]. Как и при Николае I, параллельно с борьбой против печати велась и борьба против профессоров и студентов. Преподавательский персонал университетов был очищен от нежелательных лиц; в университетах и даже гимназиях были установлены более суровые условия приема. После беспорядков, вспыхнувших в 1890 году в Московской сельскохозяйственной академии, а также в Петербургском и Московском университетах, произведено было массовое исключение студентов[220].
Выло совершенно невозможно отказаться от важнейшей реформы Александра II — отмены крепостного права, и правительство даже и не помышляло об этом, тем более, что, порвав с интеллигенцией, оно нуждалось в поддержке масс. Поэтому политика Александра III была благоприятна для крестьян, хотя и в меньшей степени, чем для дворян; правительство стремилось восстановить в сельских местностях экономическую мощь и общественное влияние дворянства. «Крестьянский царь», как его иногда называли, с большим правом мог быть назван «дворянским царем»[221].
Крестьянам были дарованы уменьшение податей, уничтожение подушной подати и значительные отсрочки по выкупным платежам, по которым за многими еще числилась большая задолженность. Чтобы избавить их от гнета ростовщиков, создали Крестьянский банк, но ассигновали на него ничтожные средства. Для дворянства было сделано больше. Дворянский банк несколько раз получал значительные субсидии, позволявшие ему снижать проценты по выдаваемым им ссудам, отдалять сроки, по истечении которых полагалось приступать к продаже заложенных имений. С другой стороны, изданный в 1889 году закон коренным образом изменил местное самоуправление в пользу дворянства.
Мы уже говорили, что административная реформа 1864 года удалась не вполне. Земства не уничтожили злоупотреблений, а иной раз порождали новые. Закон 1890 года установил более действительный контроль государства над действиями земств, приравнял их членов к чиновникам и передал часть их функций представителям разных государственных учреждений[222]. Число представителей от дворян-помещиков в земствах было увеличено. Наконец, институт мировых судей, по реформе 1864 года связанный с земством, был ограничен. Управление сельскими делами и полиция в сельских местностях были поручены земским начальникам, назначавшимся губернатором для каждого округа из помещиков-дворян этого округа, по соглашению с предводителем дворянства.
Характерный факт: правительству лишь с большим трудом удалось найти среди того класса, поднять престиж которого оно стремилось, достаточное число кандидатов на места земских начальников; ему пришлось понизить установленный вначале образовательный ценз, и без того уже весьма скромный.
Вообще говоря, во всем, что касается управления России в собственном смысле, царствование Александра III явилось резкой реакцией против европейских и либеральных влияний времен царствования Александра II. Этот реакционный характер еще более резко проявился в политике, проводившейся в отношении нерусских национальностей империи.
Политика русификации. Политика руссификации не была новостью. Она уже применялась в Польше после восстаний 1831 и 1863 годов. Но при Александре III она не являлась, как прежде, своего рода наказанием, налагаемым на непокорный край; она стала системой, которую русское правительство проводило по отношению ко всем подвластным национальностям, даже наиболее ему верным. Она стала, наконец, методичной, теоретически обоснованной; она точно подражала методам угнетения, уже выработанным и применявшимся на Западе, например в Эльзас-Лотарингии; она боролась не только с установлениями, являвшимися характерной особенностью того или иного края, но и с сохранившимися там воспоминаниями и со всеми проявлениями его моральной и интеллектуальной жизни.
