Том 7. Книга 1. Автобиографии, надписи и др. - [18]

Мил уехал

На все лето.

* * *

Девки, стойте,

А я пойду.

Примечайте

Мою хотьбу.

* * *

Не страдай,

Король бубновый,

У меня

Страдатель новый.

* * *

Не влюбляйся,

Красавица,

Он картежник

И пьяница.

* * *

По заре

Далеко слышно,

Что Парашка

Замуж вышла.

* * *

Не боюсь

Тюремных за́мок,

Я боюсь,

Наставят банок.

* * *

Товарищи,

За что бьете?

Без меня вы

Пропадете.

* * *

За рекою,

За быстро́ю,

Монастырь

Девкам построю.

* * *

В монастырь

Хотел спасаться,

Жалко с девками

Расстаться.

* * *

Пойдем, милый,

Стороною,

А то скажут:

Муж с женою.

* * *

Пролетела

Про нас слава

До самого

Ярослава.

* * *

Гуляй, милка,

Нам все равно,

Про нас слава

Идет давно.

* * *

Куда пошел?

Чего делать?

Я ищу

Красивых девок.

* * *

Твои глаза.

Мои тожа.

Что не женишься,

Сережа.

* * *

Твои глаза

Больше моих.

Я — невеста,

Ты — мой жених.

Смешанные

Подруженька, идут двое.

Подруженька, твой да мой.

Твой в малиновой рубашке,

А мой в светло-голубой.

* * *

Висожары высоко,^*

А месяц-то низко.

Живет милый далеко,

А постылый близко.

* * *

Пойду плясать,

Весь пол хрястит.

Мое дело молодое,

Меня Бог простит.

* * *

Дайте, дайте мне пилу,

Я рябинушку спилю.

На рябине тонкий лист,

А мой милый гармонист.

* * *

Ах, што ж ты стоишь,

Посвистываешь?

Картуз потерял,

Не разыскиваешь!

* * *

Я ходила по полю,

Мимо кони топали.

Собирала планочки

Ваниной тальяночки.

* * *

Пали снеги, пали белы,

Пали да растаяли.

Всех хорошеньких забрили,

Шантрапу оставили.

* * *

Ах, щечки горят,

Алые полыщут.

Не меня ли, молодую,

В хороводе ищут?

* * *

Ай, мать бро́нится,

И отец бро́нится:

— За каким же непутевым

Наша девка гонится!

* * *

А я чаю накачаю,

Кофею нагрохаю.

Поведут дружка в солдаты,

Закричу, заохаю.

* * *

Ах, девки, беда —

Тальянка худа.

Надо денег накопить

Да тальяночку купить.

* * *

Ах, сад-виноград,

Зеленая роща.

Ах, кто ж виноват —

Жена или теща?

* * *

Ай, мать, ай, мать,

Накой меня женишь?

Я не буду с женой спать,

Куда ее денешь?

* * *

Молодой мельник

Завел меня в ельник.

Я думала — середа,

Ныне понедельник!

* * *

Не трожь меня, Ванька,

Я попова нянька.

В коротенькой баске,

Голубые глазки.

* * *

Ах, лапти свей

И оборки свей.

Меня милая не любит —

Лихоманка с ней.

* * *

Я ли не поповна.

Я ли не духовна.

А кто меня поцелует,

Благодарю покорно!

* * *

Пускай хают, нас ругают,

Что отчайные растем.

А мы чайные-отчайные

Нигде не пропадем!

* * *

В эту пору, на Миколу,

Я каталася на льду.

Приходили меня сватать,

Я сказала: не пойду!

* * *

Ах, темный лес,

Подвинься сюда.

Я по этому лесу́

Свое горе разнесу.

* * *

Провожала Коленьку

За нову часовенку.

Провожала за ручей,

Я не знаю, Коля чей.

* * *

Чик, чик, чикалочки,

Едет мужик на палочке.

Жена на тележке

Щелкает орешки.

* * *

Уж я рожь веяла

И овес веяла.

Мне сказали — дружка взяли,

А я не поверила.

* * *

Никому так не досадно,

Как мне, горькой сироте:

Съел я рыбицу живую,

Трепещется в животе!

Николины притчи

Николин умолот >*

Гнев Ильин, или так тому от Бога быть положено для опамятования людям и разуму, большая была засуха и сгорела рожь и овсы.

Кто побогаче, возили воду и поливали, и у тех на ниве еще кое-что уцелело, а у бедняков ничего — чисто поле.

Сидят мужики на кулишках,^* о своей беде гуторят.

А шел с поля старичок-странник. Приостановился.

— Что это вы, добрые люди, пригорюнились?

— А видел, чай, на полях-то что деется! Неоткуда нам и помощи ждать.

Посмотрел старичок, головой покивал: пожалел, видно.

— А давайте, детушки, мне ржи горстку! — сказал старик.

А те и не знают, зачем ему рожь? Уж не подшутить ли задумал над ними старик: народ-то нынче всякий и над чужой бедой посмеяться радость себе найдет.

А другие говорят:

— Принесите ржи, может, наговор какой сделает.

И согласились. Кликнули ребят. Полное лукошко принесли.

Взял себе старичок ржи горстку.

— Проведите, — говорит, — меня ко всякому дому, мне посмотреть надобно.

Пошли, повели старика.

И ни одну избу не обошел старик — и везде на загнетках^* у запечья по зерну клал. А к ночи ушел. Хватились покормить старика, а его уж нет нигде.

Так и легли спать.

Так и прошла ночь.

А когда на утро проснулись — и проснулась с ними горькая дума, — что за чудеса! — глазам не верят: рожь во все устья вызрела и в каждом доме, где положил старик зернышко, колос из трубы выглядывает, и на божницах лампадки горят перед Николою, а на поле посмотришь, залюбуешься, — колос к колосу.

Бог помиловал — уродил хлеб. И умолот был, не запомнят: по полтысячи мер всякий набил. Поминали странника-старичка, Николу Милостивого.

Свеча воровская >*

Жил-был один человек, а время было трудное, вот он и задумал себе промыслить добра да недобрым делом: что у кого плохо лежит — не обойдет, припрячет, а то накупит дряни какой, выйдет купцом на базар и так заговорит ловко, так выкрутит, совсем тебя с толку собьет и втридорога сбудет, — одно слово, вор.

И всякий раз, дело свое обделав, Николе свечку несет.

Понаставил он свечей, только его свечи и видно.

И пошла молва про Ипата, что по усердию своему первый он человек и в делах его Никола ему помощник. Да и сам Ипат-то уверился, что никто, как Никола.

И однажды хапнул он у соседа, да скорей наутек для безопаски. А там, как на грех, хватились, да по следам за ним вдогонку.

Бежал Ипат, бежал, выбежал за село, бежит по дороге — вот-вот настигнут, — и попадает ему навстречу старичок, так нищий старичок, побиральщик.