Том 7. Гидеон Плениш. Статьи - [78]

— С чем не согласна? — спросила Пиони.

Он продолжал думать вслух:

— И боюсь, что Крис Стерн прав. Гракон нельзя назвать либеральной организацией. Вероятно, Крис — такой же карьерист, как и Санди-Угорь, точно так же гонится за властью и рекламой, только он делает карьеру на правом деле, а Санди — на неправом.

Пиони фыркнула:

— Ну и что? Санди тоже либерал, только практичный.

— Когда это он проявил себя либералом?

— Ах, не все ли равно? Жалованье мы получаем, так? А ты уж не хочешь ли сказать, что не веришь в основы американского правосудия, заложенные еще Джорджем Вашингтоном?

— При чем тут…

— Каждый обвиняемый имеет право на то, чтобы в суде его представлял адвокат, так? Ну вот, Санди — адвокат капиталистов, а им адвокаты нужны, и притом неглупые.

— Это интересная точка зрения. Очень интересная. Но тут есть и другая сторона. В конце концов, мне кажется, административному деятелю полезнее, если его считают либералом. Пари держу, что к 1940 году будет выгоднее… то есть, я хочу сказать, почетнее, примыкать к антифашистам, чем к фашистам. И кроме того, я старый воинствующий либерал, а человек, прошедший такой путь, просто не может отвернуться от Народа… Нет — нет, в конечном счете победу одерживают не подозрительные проповедники индивидуализма, вроде Санди — Угря, а такие поборники общественной дисциплины, как полковник Чарльз Б. Мардук, автор самого обширного проекта всеобщего процветания.

— Хочешь выпить? — сказала Пиони.

— Конечно, хочу! — сказал доктор Плениш.

23

В приемной у сенатора Балтитьюда доктор Плениш разговорился с тихим худощавым человеком лет пятидесяти с жидкими льняными усами, в мешковатом сером костюме, небесно-голубой рубашке и небесно-голубом галстуке — обязательных атрибутах всех оригиналов и чудаков. Звали его Карлейль Веспер. Кое-что сказанное им в разговоре побудило доктора пригласить его позавтракать в Крэйон-клуб.

Доктор любил Крэйон: там всегда собиралось много бывших конгрессменов, которые теперь состояли на государственной службе или подвизались в кулуарах конгресса. Вежливые официанты звали его «доктор» и были уверены, что он по меньшей мере начальник отдела.

Выяснилось, что у мистера Веспера имеется идея создания богоугодной общественной организации и, что гораздо более удивительно, имеются также средства, благодаря поддержке миссис Джон Джеймс Пиггот, несокрушимой вдовы Западных Серебряных Рудников и Международной Железной Дороги, и мисс Рамоны Тундры, которая начала как малолетняя звезда экрана, а кончала как малоумная покровительница спасителей веры. Доктор Плениш был слишком опытен в делах общественных организаций, чтобы заинтересоваться одной идеей, без финансовой базы, хотя он охотно согласился, что столь возвышенное религиозное наитие не осеняло никого со времен св. Павла.

Карлейль Веспер был простодушен, как кардинал Ньюмэн. В течение многих лет он, обыкновеннейший бухгалтер, мечтал о христианской церкви, главой которой будет не папа, не архиепископ, не какой бы то ни было наемный священнослужитель, но сам Иисус Христос.

— Мне кажется, мы должны верить, что Иисус вполне справится без помощи разных докторов богословских наук, — говорил Веспер с застенчивой улыбкой ребенка или сумасшедшего. — Мне кажется, вначале почти каждая церковь шла по правильному пути, но потом появилось множество людей, называвших себя священниками или проповедниками, и всех их нужно было содержать, а потом им захотелось наряжаться в маскарадные костюмы, и это стоило денег, а затем понадобились просторные храмы, чтобы их голос красиво отдавался под сводами, — и, глядишь, вместо общения между богом и людьми получилось еще одно коммерческое предприятие по спасению душ. Я хочу, чтобы наша церковь покончила со всем этим.

Доктор Плениш обладал достаточными познаниями в истории, чтобы помнить, сколько таких Карлейлей Весперов стремилось основать церковь, которая покончила бы со всеми церквами. Но этому блаженному простачку удалось заинтересовать миссис Пиггот и мисс Тундру…

Веспер продолжал изливаться:

— То, что я имею в виду, мне представляется новой квакерской[104] общиной, только повеселее и на современный лад, без старинных квакерских родов Пенсильвании и Огайо, отпрыски которых сами ведут себя, как наследственные священнослужители. Моя организация, если она будет такой, как я хочу, а это значит, что, достигнув цели, она тотчас же должна стушеваться и исчезнуть, как всякий хороший учитель, — моя организация будет делать только одно: внушать каждому человеку — мужчине, женщине, ребенку, — что бог его самого создал священннком (это так хорошо понимали первые христиане) и что он волен молиться один или вместе с другими людьми, как он того пожелает. Я хочу назвать ее братством «Каждый Сам Себе Священник».

Да, я вынашивал эту идею двадцать лет. Но я умею вести книги, а вот в администраторы не гожусь. Не умею командовать людьми! Ах, если бы нам такого человека, как вы! Вы бы не согласились принять участие, скажем, быть нашим главным пастырем?

— Гм, гм… А сколько вы собираетесь платить?

— Я как-то не думал об этом. У нас сейчас есть в кассе десять тысяч доларов. Устроила бы вас половина такой суммы в год?