Том 6. Письма, 1860-1873 - [139]

Я, думается, писал тебе в моих предыдущих письмах о новом председателе Совета Главного управления по делам печати?^* Так вот, оказывается, он совсем не таков, как о нем говорили, — он даже очень расположен к патриотической печати. Это навело меня на мысль, что, быть может, он скорее будет настроен способствовать восстановлению «Москвы», нежели препятствовать ему. Следует только заручиться поддержкой дружественных сил в высших сферах и действовать в одном направлении. Я подумал о канцлере, он пока еще в Царском, но не замедлит вернуться в город, поскольку государь, как говорят, едет в Москву в будущий четверг. Есть, по-видимому, еще и другой путь — я укажу тебе его позже. Вероятно, никогда возобновление «Москвы»^* не было так своевременно, как сейчас, принимая во внимание то, что начинается, а также то, что идет к концу^*. Ужасное предостережение в лице Франции, потерпевшей столь постыдное поражение, несмотря на видимое ее могущество, — это предостережение, за отсутствием достаточно убедительного разъяснения, увы, не вполне понято. — Нам присуще одно противоречие, которое стоит отметить. В известном кругу все симпатии находятся на стороне Пруссии^*, и, однако, в этой же самой сфере главным предметом подражания был наполеоновский режим, идеал наших великих государственных мужей…^*

Самый сердечный привет моему брату, и пусть он даст мне о себе знать.

Ф. Т.

Горчакову А. М., 3 ноября 1870 >*

204. А. М. ГОРЧАКОВУ 3 ноября 1870 г. Петербург

St-P<étersbourg>. Mardi. 3 novbre

Mon Prince,

Je ne veux pas être des derniers à joindre ma voix à la grande voix du pays qui vous acclame en ce moment^*. Je le fais sans réserve, comme sans appréhension, rassuré, comme je le suis, sur le coup d’audace, qui vient d’être frappé, par la main même qui l’a dirigé^*.

Ici, on est dans la joie, comme vous pouvez bien le penser. Et déjà ce matin il était question à la Douma d’une adresse d’actions de grâce qui devait être présentée à l’Empereur…^*

Mille respects.

Ф. Тютчев

Перевод

С.-Петербург. Вторник. 3 ноября

Дорогой князь,

Я не хочу последним присоединить свой голос к великому голосу страны, которая приветствует вас в эту минуту^*. Делаю это без оговорок и без опасений, успокоенный сознанием того, чьей рукой направлен только что нанесенный смелый удар^*.

Здесь, как вы можете себе представить, все ликуют. И уже сегодня утром в Думе шла речь о благодарственном адресе, который должен быть поднесен государю…^*

С глубочайшим почтением.

Ф. Тютчев

Блудовой А. Д., 13 ноября 1870 >*

205. А. Д. БЛУДОВОЙ 13 ноября 1870 г. Петербург

Ce vendredi

Laissez-moi vous signaler, chère Comtesse, l’article de la Gazette de Moscou, en date du 11 novembre, № 243.

Eh bien, il y a dans cet article un alinéa qui pourrait être dûment qualifié de véritable infamie, en égard à l’autorité qui s’attache au journal de Katkoff.

Cet alinéa est à l’adresse des Slaves de la Cisleithanie^* et dit crûment sur la foi de je ne sais quelle autorité que leur sacrifice est une chose à peu près décidée, en dépit de toutes les sympathies qu’ils nous témoignent^*. Encore une fois, dans les circonstances données^* et venant de la part de Katkoff, une pareille insinuation est une infamie, il n’y a pas d’autre mot pour qualifier un procédé semblable. A quel excès pourtant peuvent arriver certaines natures sous le coup de fouet d’un amour-propre sottement irritable et qui se sent blessé.

Parlez-en au Prince Gortchakoff à votre retour à Tsarskoïé.

Au plaisir de vous revoir très probablement dimanche prochain.

T. T.

Перевод

Пятница

Позвольте, дорогая графиня, обратить ваше внимание на статью в «Московских ведомостях» от 11 ноября, № 243.

Так вот, в этой статье есть абзац, который поистине нельзя рассматривать иначе как настоящую низость, принимая в расчет тот авторитет, коим пользуется газета Каткова.

В этом абзаце, касающемся славян Цислейтании^*, прямо говорится, на основании не знаю каких данных, что принесение их в жертву — дело более или менее решенное, несмотря на все симпатии, которые они нам выказывают^*. Повторяю, при настоящих обстоятельствах^* подобная инсинуация, да еще исходящая от Каткова, является низостью, и нет другого слова, чтобы определить такой поступок. До чего, однако, могут доходить некоторые натуры, подхлестываемые глупо раздражительным и якобы уязвленным самолюбием.

Поговорите об этом с князем Горчаковым по вашем возвращении в Царское.

Надеюсь свидеться с вами в будущее воскресенье.

Ф. Т.

Тютчевой Е. Ф., 31 декабря 1870 >*

206. Е. Ф. ТЮТЧЕВОЙ 31 декабря 1870 г. Петербург

Pétersbourg. Ce 31 déc 1870

Je ne veux pas laisser s’achever cette terrible année sans t’écrire, ma chère Kitty, sans répondre à ta lettre qui répond si bien à toutes mes pensées… Il en est des blessures morales comme des blessures physiques, ce n’est pas dans le moment, où on les reçoit, qu’on s’en ressent le plus — c’est plus tard, c’est après coup. Il faut que la vie ait repris son assiette, pour que le vide reparaisse.

Pour moi, chaque fois que ma pensée se transporte, il faut que je la heurte aux dernières impressions que j’y ai reçues, pour l’empêcher d’aller le chercher là où je le rencontrai et où jamais je ne le rencontrerai plus. Mais ce mot