Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы - [7]

Стонет русская Земля.

Слёзы матери печальной!

Кто ведёт вам поздний счёт?

Кто стране многострадальной

Утешенье принесёт?

Имени твоему

Ещё сражаться надо много,

И многим храбрым умирать,

Но всё ж у нашего порога

Чужая разобьётся рать.

В победу мы смиренно верим

Не потому, что мы сильней.

Мы нашей верою измерим

Святую правду наших дней.

Когда над золотою рожью

Багряные текли ручьи,

Не опозорили мы ложью

Дела высокие свои.

Да, не одною сталью бранной

Народ наш защититься мог:

Он – молот, Господом избранный!

Не в силе, только в правде Бог.

Разрушит молот козни злые,

Но слава Господу, не нам, –

Он дал могущество России,

Он даст свободу племенам.

19 июля 1915 г

Год испытаний, год суровый!

Тебя душа благословит, –

Заря гражданственности новой

Над нами в небесах горит.

Моя Россия верит верно,

Что наш чертог неколебим,

Что мужество солдат безмерно,

И что врага мы победим.

Моя Россия твёрдо знает,

Своею верою горда,

Каким позором угрожает

Ей ненавистная орда,

И всё приняв её стремленье,

Всю мощь орудий и машин,

Не упадёт в изнеможеньи

В пыли растоптанных долин.

Пылай, заря, восторгом новым,

И перед нами освети

В дыму губительном, багровом

К победе верные пути!

Как ни свирепствует судьбина,

Как вражья сила ни гнетёт,

Свободный подвиг гражданина

Тебя, Россия, вознесёт.

Год испытаний, год суровый!

Тебя душа благословит, –

Заря гражданственности новой

Над нами в небесах горит.

В этот час

В этот час, когда грохочет в тёмном небе грозный гром,

В этот час, когда в основах сотрясается наш дом,

В этот час, когда в тревоге вся надежда, вся любовь,

И когда сильнейший духом беспокойно хмурит бровь,

В этот час стремите выше, выше гордые сердца, –

Наслаждается победой только верный до конца,

Только тот, кто слепо верит, хоть судьбе наперекор,

Только тот, кто в мать не бросит камнем тягостный укор.

Алый мак

Книга стихов

Мечта

«Ах, мечта о многом говорит!..»

Ах, мечта о многом говорит!

Вешний лес, таинственная тень,

Вешняя, пленительная лень.

Ах, мечта о многом говорит!

Позабуду всё, что близко здесь

Докучает, мучит и томит.

Для меня мечта – покров и щит.

Предо мной – украшенная весь.

Ах, мечта улыбчиво-пестра!

Огнецветы на моём пути

Рассыпает, – пахнуть и цвести.

Ах, мечта улыбчиво-пестра!

Кто устал грустить, бегите к ней.

Утомлённому мечтать пора.

Пламенем одетая Сестра

Мне венок сплетает из огней.

Ах, мечта сжигает дымный день!

И когда она подносит яд,

От неё и смерти будешь рад.

Ах, мечта сжигает дымный день!

«Вокруг туман. Не знаю сам…»

Вокруг туман. Не знаю сам,

Зачем подъят фиал вечерний.

Мечта томит всё суеверней,

В душе воссоздан древний храм,

И к недоступным небесам

Подъемлю вновь фиал вечерний.

О суеверная мечта!

Печален пир мой одинокий!

Склонился сон глубокоокий,

Лобзая бледные уста.

Завеса полуподнята, –

Но грустен пир мой одинокий.

«Я, мечтавший одиноко…»

Я, мечтавший одиноко,

Был для мира слеп и глух,

Но не зорями ль востока

Озарён восставший дух?

И не к алому ль восходу

В расцветающей тиши

Устремляю я свободу

Вдруг встревоженной души?

«Всё минувшее забыто…»

  Всё минувшее забыто,

И мечта, как старый Репосчёт,

  Ожиданьям и надеждам

Человечий образ придаёт.

  Изукрашены чертоги,

Дышит смех в торжественных садах,

  Люди светлые проходят,

И горит весёлость в их глазах.

«Блаженство мне – мои страданья…»

Блаженство мне – мои страданья.

Предтечи смерти – увяданья

С отрадой вижу я черты.

Так увядание берёзы

Её листву оденет в грёзы

Неизъяснимой красоты.

«Там, где улицы так гулки…»

Там, где улицы так гулки,

Тихо барышня идёт,

Я её уж в переулке

Близко, близко ангел ждёт.

Крыльев ангелу не надо, –

  Светлый дух,

От людей не отличаясь,

  Он глядит.

Подал девушке он руку

И ведёт её туда,

На неведомую реку,

Где нездешняя вода.

У него в очах отрада, –

  Светлый дух!

Тихо деве улыбаясь,

  Он глядит.

Перед ними блеск чертога,

Восходящего до звезд.

Вместе всходят до порога

На сияющий подъезд.

Тихо спрашивает дева:

  «Где же рай?»

Ей привратник отвечает:

  «Наверху».

Перед ней открылись двери.

Сердце замерло в груди.

Светлый рай обещан вере.

Что же медлишь ты? Войди.

Звуки дивного напева.

  Светлый рай

Перед девою ликует

  Наверху.

Поднимается на лифте,

И не рай, квартира тут.

Ах, мечтанья, осчастливьте

Хоть на двадцать пять минут.

«Мне короли сказали…»

  Мне короли сказали:

  «О чём твоя печаль?

Сложи воздушные вуали,

  И к берегу причаль».

И я смиренно отвечала:

  «Простите, короли,

  В моей ладье причала

  Для тёмной нет земли.

Быть может, вас я опечалю,

  Четыре короля,

  Но я туда причалю,

  Где милая земля.

  Уста мои не алы,

  И кормчий мой устал,

  А вы откройте залы

Для дев, мечтающих про бал».

Растроганный моей печалью,

  Один из королей

  Сказал мне, что за далью

  Есть много кораблей.

  И все зарёю алой

  К неведомой земле

Пойдут за мною, за усталой,

  Тоскующей во мгле.

И я, сплетя венок азалий,

  Послала королю

  Сказать из милых далей,

  Что я его люблю,

Но для его седых метелей,

  В его немую мглу

  Я не сойду с качелей,

  Поющих мне хвалу.

«Мечты о славе! Но зачем…»

Мечты о славе! Но зачем

Кумир мне бронзовый иль медный,

Когда я в жизни робко-нем,

Когда я в жизни странник бледный?

На шумных улицах, где я

Иду, печальный и усталый,

Свершать в пределах жития

Мой труд незнаемый и малый,

На перекрёстке, где-нибудь,

Моё поставят изваянье,