Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915 - [173]

И. А. Бунин в одном интервью выразил свои впечатления от «Младости», подчеркнув ее «жизненность» и «свежесть» (Биржевые ведомости, веч. вып., 1916, 14 апреля, с. 3).

Пьеса без особого успеха шла в 1916 г. в Троицком театре (Петроград), театре «Соловцов» (Киев) и в театре И. Синельникова (Харьков).

Немирович-Данченко в письме 28 ноября 1916 г. предложил Андрееву отдать «Младость» Второй студии МХТ. Однако пьеса была поставлена в студии лишь в 1921 г.

Пьеса переведена на испанский язык.

«Выставляется первая рама, и в комнату шум ворвался…» — начальные строки из стихотворения (без названия) А. Майкова (1854).

«На заре туманной юности всей душой любил я милую…» — начальные строки романса А. Л. Гурилева, написанного на слова стихотворения А. В. Кольцова «Разлука» (1840). «На заре туманной юности» — один из первоначальных вариантов названия пьесы «Младость».

…у Пушкина: «Зоя милая девушка — ручка белая, ножка стройная». — Здесь: свободный пересказ строк из стихотворения А. С. Пушкина «Бова (отрывок из поэмы)» (1814):

…Зоя, милая девица,

Ангел станом, взором, личиком,

Белой ручкой, нежной ножкою…

«Ночи безумные» — популярный цыганский романс, написанный на основе стихотворения А. Н. Апухтина (1876).

«Равнодушная природа красою вечною сиять» — слова из стихотворения А. С. Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных» (1829).

«Ах, зачем порой — вижу траур в них…» — отрывок из популярного «цыганского» романса, песенного варианта стихотворения Е. П. Гребенки «Черные очи» (1843).

Лотоха (диалект.) — от «лотошить» — суетиться, торопиться.

Ремингтон — марка пишущей машинки.

Осени. поздней цветы запоздалые… — строка из романса «Ночи безумные».

Любовь к ближнему^*

Впервые — с подзаголовком «Шуточное представление в одном действии»- Современный мир, 1908, № 11. Отдельным изданием вышла в издательстве И. П. Ладыжникова в Берлине (без указания года). Печатается по ПССА, т. 7.

Андреев предполагал поставить пьесу в Александрийском театре. Однако, несмотря на одобрение Театрально-литературного комитета, рассмотревшего ее в январе 1909 г., постановка «Любви к ближнему» на его сцене не состоялась, т. к. в эту пору существенно обострились отношения между драматургом и дирекцией императорских театров. Миниатюра была поставлена в Городском театре Одессы (30 января 1909 г.) и в петербургском театре «Кривое зеркало» (12 ноября 1911 г.).

Пьеса переведена на английский язык.

Sul mare lucido… — куплет из неаполитанской песни «Санта Лючия».

Честь (Старый граф)^*

Впервые — под названием «Честь. Драма-пародия» — Речь, 1912, 5 февр., № 35. Печатается по ПССА, т. 7.

Московский театр-кабаре «Летучая мышь» показал «Честь» на своих гастролях в Полтаве 28 и 29 апреля 1912 г.

Пьеса переведена на испанский язык.

Прекрасные сабинянки^*

Впервые — с подзаголовком «Историческое происшествие в 3-х частях»- Утро России, 1912, 4, 6 и 8 марта. В 1913 г. отдельной книгой вышло в гектографическом издании журнала «Театр и искусство», а также в издательств И. П. Ладыжникова в Берлине. В 1913 г. пьесу выпустило издательство «Шиповник» (с рисунками Ре-Ми). Печатается по ПССА, т. 7.

В письме к брату, А. Н. Андрееву, от 18 ноября 1911 г. писатель называет пьесу в числе произведений, которые он написал с 15 августа по 19 октября 1911 г. (Русский современник, 1924, кн. 4, с. 132).

В основу сюжета положено одно из легендарных преданий об основании Рима: похищение первыми римлянами, которым нужны были жены, девушек из племени сабин. По воспоминаниям А. Кугеля, Андреев, создавая пьесу, замышлял ее прежде всего как политически заостренную сатиру: «Да вы поймите, ведь сабиняне — это кадеты, ка-де-ты. Они говорят о конституции и праве, а их по зубам, а их по морде!» (Кугель А. Листья с дерева. Л., 1926, с. 90).

Премьера пьесы состоялась в театре «Кривое зеркало» 12 декабря 1911 г. (режиссер H. H. Евреинов).

Рецензент этого спектакля писал о евреиновской постановке как о талантливом сценическом воплощении интеллектуально-условной природы «Прекрасных сабинянок». «Самое важное — что в тонкой, художественной пьесе Л. Андреева театр сумел выделить ее главное содержание. Это пьеса, которую надо слушать, прежде всего, а для того, чтобы заставить публику слушать, нужно умно и читать и вникать в текст… Пьеса имела очень большой успех, и автора на первом представлении настойчиво вызывали» (В. П. «Кривое зеркало». — Театр и искусство, 1911, № 51, с. 996).

А. Кугель, не отказывая пьесе в актуально-сатирическом начале, говорит о том, что в драматической миниатюре Андреева ставятся более общие, «вечные» вопросы. «Идея пьесы заключается, разумеется, не в той „коротенькой“ мысли… что сила на острие меча… Сущность ее в том, что побеждает наивное, простое, естественное, произрастающее, а следовательно, органическое… Хотя по виду пьеса Л. Андреева, конечно, политическая сатира… Но в действительности она шире, чем политический памфлет, и глубже, чем злободневная сатира. Это отрывок из вечной книги о Дон-Кихоте и Гамлете, о воле и уме… двух типах человечества, о роковом дуализме человеческой сущности» (Кугель А. Театральные заметки. — Театр и искусство, 1911, № 51, с. 1007–1008).