Том 5. Проза - [116]

С. 300. …предки их не простыми завитками византийского стиля, где в буквеП, как в рамке, сидит голубок другой. — Уже на одной из первых страниц сборника трудов Ф. И. Буслаева о древнерусском орнаменте дана в качестве иллюстрации «Заставка из Евангелия XII–XIII в.» в виде буквы П как рамки, внутри которой писец поместил двух обращенных друг к другу головами птиц, очень похожих на голубей (Буслаев 1917, с. 4). См. также таблицу XXX атласа В. И. Бутовского (1870), где это изображение дано в цвете.

С. 302. Душа — кукушка… — Ср.: «Говоря о полете душ, они ‹песни› намекают на древнейшее представление их птицами. ‹…› — „Прилетай ко мне хоть кукушечкой, прокукуй мне свою волюшку!“ (Тамбов. губ.)» (Аф. III, 219–221; выделено автором).

У Данте Бертрам, подняв свою отрубленную голову, говорит, [что] «вот фонарь, которым я освещал мою дорогу». — Тот же пример — в статье Ф. И. Буслаева «Эпическая поэзия»: «…глаз не только видит, но и освещает, светит, подобно солнцу или огню. Такое представление прекрасно выразил Данте в образе Бертрама-дель-Борнио: „Свою отрубленную голову держал он за волосы, неся в руке, будто фонарь, и голова смотрела на нас и говорила: увы мне! себе самой была светилом“ (Inferno, XXVIII, 121–124)» (Буслаев I (1861), с. 10–11). Ср. также: «…прекрасный образ трубадура Бертрама даль-Борнио в Дантовом „Аде“: он несет за волосы свою собственную голову, отделенную от туловища, и освещает ею путь, как фонарем» (Аф. I, 165). Здесь идет речь о провансальском трубадуре Бертране де Борне (ок. 1140 — ок. 1215), который стал героем 28-й песни «Ада» итальянского поэта Данте Алигьери (1265–1321).

Быт и искусство (Отрывок из книги «Словесные орнаменты») (с. 214). — Журн. «Знамя», М., 1921, № 9 (11), май, стб. 78–82.

Автограф неизвестен.

Печатается по тексту журнала с исправлением явных искажений, языковых погрешностей и уточнением написания некоторых собственных имен. Так, на стр. 217 вместо «употребление» печатается «уподобление»; на стр. 219 вместо «одежду имена» — «одежду имени». Кроме того, в цитате из «Весенней грозы» Ф. И. Тютчева вместо «промокающий кубок» восстановлено авторское «громокипящий кубок». На стр. 215 слово «мавров» заменено как явно ошибочное словом «тавров», ибо мавры, жители Северной Африки и юга Пиренейского полуострова, не имели никакого отношения к скифам и их эпохе, о которой идет речь в тексте. Имена собственные даются в соответствии с современным написанием: Пятнистый Олень, Красный Ветер и т. п.

Датируется 1920 г. на основании следующих фактов:

1. В «Заявлении», адресованном в Отдел Печати Моск. Совета рабочих и крестьянских депутатов на имя Н. С. Ангарского, Есенин просил выдать ему разрешение на печатание нескольких книг, в том числе книги «Словесная орнаментика» (объемом 3 печатных листа, тиражом 3000 экз.). В примечаниях к «Заявлению» Есенин, в частности, указывал: «„Словесная орнаментика“ необходима как теоретическое показание развития словесных знаков, идущих на путь открытия невыявленных возможностей человека». В тех же примечаниях отмечалось: «Бумага для книг имеется». «Заявление» датируется до 18 февраля 1920 г. Книга «Словесная орнаментика» из печати не выходила (об этом подробнее см. т. 6 наст. изд.).

2. 5 октября 1920 г. газета «Известия ВЦИК…» в разделе «В театрах» сообщала: «В клубе поэтов… 8-го ‹октября› — доклад Есенина „Словесная орнаментика“».

3. В журн. «Знамя» (М., 1920, № 3–4 (5–6), май-июнь, с. 42) появилась статья В. Шершеневича «Слово-гранильня (Об имажинизме)». В примечании сообщалось: «К оценке „имажинизма“ „Знамя“ вернется в одном из ближайших номеров».

Статья Есенина, опубликованная через четыре номера после статьи В. Шершеневича, возвращала читателя к теме имажинизма и, скорее всего, подразумевалась в редакционном примечании журнала.

С. 214. Собратьям моим кажется, что искусство существует только как искусство. Вне всяких влияний жизни и ее уклада. — Ср.: В. Шершеневич: «Поэты никогда не творят того, „что от них требует жизнь“. П. ч. жизнь не может ничего требовать. Жизнь складывается так, как этого требует искусство, п. ч. жизнь вытекла из искусства». (Шершеневич В. 2×2=5. М., 1920, с. 12–13); А. Мариенгоф: «Не искусство боится жизни, а жизнь боится искусства, т. к. искусство несет смерть и, разумеется, не мертвому же бояться живого» (Мариенгоф А. Буян-Остров. Имажинизм. М., 1920, с. 5).

…во мне еще не выветрился дух разумниковской школы… — Речь идет о влиянии идейно-эстетических взглядов Иванова-Разумника (псевд. Иванова Разумника Васильевича, 1878–1946) на духовную жизнь Есенина в период их общения в 1916–1918 гг. (подробнее см. коммент. к стих. «Осень» в т. 1 наст. изд., с. 465–467, а также т. 6 наст. изд.).

…им ‹собратьям по течению› кажется, что слова и образ — это уже все. — Ср.: В. Шершеневич: «Лозунги имажинистической демонстрации: образ, как самоцель. Образ, как тема и содержание» (2×2=5, с. 18); А. Мариенгоф: «Одна из целей поэта — вызвать у читателя максимум внутреннего напряжения. Как можно глубже всадить в ладони читательского восприятия занозу образа» (Буян-Остров, с. 11–12); А. Авраамов: «Слово себе давлеет образно, ритмически, фонетически» (Воплощение. Есенин — Мариенгоф. М., 1921, с. 10). И. Грузинов: «Основное в поэзии — композиция образов. Весь прочий материал поэзии — евфонию, ритм — мы считаем второстепенным, подчиненным композиции образов» (Имажинизма основное, М., 1921, с. 7.).