Длинные черные волосы, колышущиеся на ветру, хрупкая фигура в камуфляже, световой меч на поясе. Вне всяких сомнений, это был Кирито.
Однако он вовсе не бежал. И непохоже, чтобы он намеревался укрываться. Он шагал враскачку прямо посреди дороги, по чуть приподнятой над полотном разделительной полосе. Нечто абсолютно противоположное тому, что было в предыдущем бою, абсолютно беззащитная позиция.
…Что он хочет этим сказать – что даже без Линии пули ему уклониться от моего выстрела – раз плюнуть?
При этой мысли ярость взорвалась внутри Синон, и она навела перекрестье прицела на голову Кирито. Собралась было уже спустить курок – но тут до нее дошло, что догадка секундной давности была совершенно неверна.
Кирито не смотрел перед собой. Он опустил голову, свесил руки и шел, механически перебирая ногами. Какая-то летаргическая скорость; ничего общего с ураганом прошлого боя, когда за ним будто призраки гнались.
В таком состоянии уклониться от выстрела Синон абсолютно нереально. Пуля «Гекаты II» летит быстрее звука, так что, когда слышишь звук выстрела, что-либо делать уже поздно. И, раз он смотрит в землю, естественно, он не увидит вспышки.
Это значит – это значит, Кирито изначально не собирался уклоняться от ее пули. Он собирался позволить себя подстрелить и таким образом проиграть бой. Когда он получил право участвовать в основной части турнира, все остальное… его поединок с Синон перестал иметь для него значение. Вот что это значило.
– …Не, не шу-… – хрипло вырвалось из губ Синон.
Она положила палец на спусковой крючок и чуть надавила. Появился зеленый Круг пули, нашел опущенную голову Кирито и стремительно съежился. Потом забился, отражая безумное сердцебиение Синон. Но при таком слабом ветре и всего 400 метрах дистанции она не промажет.
Указательный палец чуть сжался, и пружина спускового крючка пискнула. Но Синон расслабила палец. Снова сжала, пружина пискнула. Снова расслабила.
– …Не шути со мной свои шуточки!!
Ее голос звучал искаженно, как плач ребенка.
И одновременно с этим выкриком Синон спустила курок. Салон автобуса наполнился ревом винтовки 50 калибра, и в белом облаке больше половины ветрового стекла автобуса перестало существовать.
Пуля улетела в багровый закат по прямой линии – и, пролетев более чем в 50 сантиметрах от правой щеки Кирито, ударилась в машину далеко позади. Из машины вырвался столб огня, потом начали подниматься клубы дыма.
От давления пролетевшей так близко 12.7-миллиметровой пули Кирито слегка шатнуло. Он остановился и поднял голову.
На лице Кирито – совсем как у девушки – лишь появился вопрос «почему ты промахнулась?» Неотрывно глядя на это лицо в прицел, Синон передернула затвор и тут же выстрелила вторично.
На этот раз пуля пролетела над головой Кирито и умчалась вдаль.
Перезарядка. Выстрел. Третья пуля воткнулась в асфальт рядом с правой ногой Кирито в черном ботинке, оставив после себя кратер. Перезарядка. Выстрел. Перезарядка. Выстрел. Перезарядка. Выстрел.
Шесть стреляных гильз попрыгали вокруг Синон и быстро исчезли.
Кирито стоял, по-прежнему без царапинки, и его глаза в прицеле Синон продолжали смотреть вопросительно.
Синон медленно встала, держа в руках «Гекату», и пошла по салону автобуса. Выпрыгнула из остатков окна и продолжила шагать.
Несколько десятков секунд спустя, приблизившись к Кирито метров на пять, она остановилась.
Глядя по-прежнему стоящему неподвижно черному мечнику прямо в лицо, она выдохнула:
– …Почему?
Смысл этого вопроса и примешанный к голосу упрек, похоже, достигли Кирито. Его черные глаза задвигались, и он вновь уткнулся взглядом в землю.
Наконец он без эмоций, как NPC, произнес:
– …Моя цель – пройти в завтрашний финал. Других причин сражаться у меня нет.
Синон ожидала такого ответа. Однако грудь ей начало распирать чувство «вот поэтому я и не могу простить», и она выплюнула:
– Тогда ты должен был застрелиться из своего пистолета в начале матча. Не хочешь тратить дорогие патроны? Или хочешь дать мне себя убить и думаешь, что меня это устроит?!.
Еще на шаг ближе к опустившему голову Кирито…
– Всего лишь VR-игра, всего лишь один бой – если ты так чувствуешь, это твое личное дело! Но не переваливай это на меня!!
Прокричав это дрожащим голосом, Синон тут же поняла, что сказала совершенно дурацкую вещь.
«Переваливать свои взгляды на другого» – она сама именно это и делает. Если она действительно не может простить Кирито, то она должна была бы решить исход боя первым же выстрелом, а потом выкинуть его из головы. А она потратила шесть патронов, только чтобы запугать его, более того, она выплеснула свои чувства ему в лицо. В общем, глупо здесь ведет себя именно она.
…Однако.
Все равно Синон не могла остановиться. Держащие «Гекату» руки тряслись, лицо исказилось, в уголке глаза выступила слезинка.
Кирито стоял спиной к садящемуся солнцу, наполовину в тени; глаза его были зажмурены, губы сомкнуты.
Наконец его хрупкий аватар чуть расслабился, и с маленьким, но все же намеком на эмоции он произнес:
– …Я тоже… когда-то давно, кажется, я обвинял кого-то точно так же…
– …
Кинув взгляд на стоящую молча Синон, он вновь понурился.
