Том 4. Письма, А. Н. Пирожкова. Семь лет с Бабелем - [12]

Готовый к услугам И. Бабель

Ленинград, 3/III-26

55. Д. А. ФУРМАНОВУ

11 марта 1926 г.,

Ленинград

Дорогой Дмитрий Андреевич.

Не сочти за труд и сообщи мне, набирается ли «Конармия», и если набирается, то когда приблизительно будет корректура. Я хотел бы внести незначительные, правда, изменения, вот почему этот вопрос меня интересует. Сведения сии разрешается тебе изложить в одной строке, посему не ленись.

Нижайше кланяюсь Анне Никитичне, которая, думаю, в настоящую минуту бесшабашно катается на коньках, ну, скажем, на Патриарших прудах.

Твой И. Бабель

Ленинград, 11/III-26

56. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)

27 марта 1926 г.,

Москва

Тату. Приехал сравнительно благополучно, сравнительно потому, что в вагоне целую ночь не мог уснуть, хотя ехать было удобно. Вчера у меня был «кризис» — я валялся целый день в полном изнеможении, а сегодня приступил к делам. С 11 ч. до 11 ч. вечера был на кинофабрике, исправлял ужасный монтаж картины Капчинского (вот почему он слал телеграммы) и говорил о делах. Фонды мои неведомо по каким причинам на фабрике очень поднялись, они требуют, чтобы оба сценария ставились у них, режиссерские и проч. возможности у них богаче, чем у Вуфку, но денег нет. Завтра, в воскресенье, у меня будет решительный разговор с Капчинским, о результатах которого тебя уведомлю. С Зинаидой увижусь только завтра, переговорю с ней обо всем и о разговоре этом пошлю тебе полный отчет. Часы купил очень хорошие. В понедельник пошлю тебе по телеграфу 50 рублей, к вечеру ты эти деньги получишь. В понедельник же буду в одном домоуправлении, которое взяло дом на застройку. Домоуправление солидное, обещают квартиры к осени. Квартирные хлопоты начинаю завтра же с утра. Теперь первый час ночи и я очень устал. Следующее письмо будет подробным отчетом о достижениях моих или провалах. Всей силой моей души надеюсь, что ты ведешь себя разумно, жду от тебя подробных реляций с полным изложением всех событий и животных ощущений. Была ли ты у врача? На 50 рублей, которые я тебе пошлю, купи сукно для платья, а из следующей получки, которая не замедлит воспоследовать, заплатишь портнихе и прочее. Целую тебя, моя душа, прошло всего два дня, и вот ты уже кажешься мне чудной и доброй.

Твой И. Б.

Москва, 27/III-26

До меня доходят неясные слухи о том, что в Ростове застрелился Миша Глезер. Если это правда — то горе мое велико. Он был мне друг.

И. Б.

57. В. А. ДЫННИК

29 марта 1926 г.,

Москва

Дорогая Валентина Александровна. Я пытался вызвать вас по телефону, но это нелегкое дело. Попытаюсь еще сегодня вечером. На всякий случай с чувством громадного облегчения сообщаю вам, что статья передана уже в З[емлю] и Фабр[ику]. Возвращаю вам книгу и очень прошу вас вручить подательнице сего том, где есть Le mal d’Andre. Я его подержу у себя дня два, не более, и верну точно. Переведете ли вы — Верхом? Если да — то сделать это надо немедленно, п[отому] ч[то] дня через два, максимум, три я сдаю второй том — там все готово, мне осталось только перевести Le mal d’Andre. Все это я пишу, потому что в ближайшие дни не смогу выйти из дому вследствие «перегруженности работой». В Земле и Фабрике я буду только тогда, когда принесу 2 том Мопассана, п[отому] ч[то] стыд меня обуревает, из-за наших проволочек они потерпели ущерб, и теперь нужно иметь на руках продукт для того, чтобы замолить грех. Деньги у нас будут, значит, на этой неделе. Хорошо бы вам перевести — A cheval — мы бы тогда совсем честно исполнили наши обязательства. — Пламенный пролетарский привет Юрию Матвеевичу.

М. 29/III-26 Преданный вам И. Бабель

58. Т. В. КАШИРИНОЙ (ИВАНОВОЙ)

30 марта 1926 г.,

Москва

Татушенька. Письмо твое получил. С Зинаидой я виделся. Она, конечно, согласна на все комбинации. Думаю, что она сама тебе обо всем написала. На этой неделе у нее корректура, как только она освободится, она с Таней сейчас же выедет в Ленинград. Деньги я добуду. Квартиру ищу, кое-какие надежды есть, но, по правде сказать, слабые. Думаю, что к отъезду Зинаиды все выяснится. С делом этим надо спешить. Сценарий мой произвел на фабрике ошеломляющее впечатление — ты оказалась права. Вуфку они его не отдадут и прибегнут даже к давлению на меня сверху, если я эту комбинацию произведу. Одна беда — продавал я «Беню Крика» в прошлом году, теперь «цены» возросли вдвое больше и я занимаюсь теперь жульнической работой — требую повышения гонорара за проданную уже работу; надо надеяться, что некрасивая эта афера мне удастся. 50 рублей я тебе послал по телеграфу. Надеюсь, ты получила их вовремя. Сегодня буду в кинопечати, возьму у них удостоверение и пошлю тебе. Зинаида говорит, что для представления коменданту нужно только врачебное удостоверение о том, что ты больна и не можешь выехать из Ленинграда.

Почему бы тебе не взять такую записку у Риты? Это очень легко, и тебя не отпишут, а то на Зинаидину голову могут обрушиться громы раньше времени. Мы с Зинаидой пойдем сегодня на негритянскую оперетту. Немедленно сходи к доктору и немедленно же сообщи мне о том, что он тебе скажет.

Таня, оказывается, находится в вожделенном здравии, и Зинаида очень удивляется твоим страхам. Работы у меня впереди непочатый край — по состоянию моих мозгов я никак к этому не приспособлен, о чем и скорблю. Не скучай, душенька, развлекайся, гуляй, будем умнее и тверже. Как в Ленинграде насчет весны? Здесь вчера был прекрасный день. Целую милые твои руки и толстовский твой нос особенно.