Том 4. Письма, 1820-1849 - [205]

«Тысяча восемьсот сорок седьмого года января… дня мы, нижеподписавшиеся: полковник Николай и коллежский советник Федор Ивановы дети Тютчевы, учинили сию запись в следующем: покойный наш родитель надворный советник Иван Николаевич Тютчев в жизнь свою предоставил нам вообще по дарственной записи, совершенной во 2-м Департаменте Московской гражданской палаты 4-го августа 1843 года недвижимое имение, состоящее Орловской губернии Брянского уезда в селе Речице 238, деревнях Дорошне 72, Умысличах 38, Годуновке 33, Молотиной 72, Нижних Демьяновичах 34, Верхних Демьяновичах 28 и Харабровичах 114, а всего дворовых людей и крестьян по восьмой ревизии шестьсот двадцать девять мужеска пола душ с принадлежащею к ним землею и отхожими пустошами и в том же Брянском уезде, именуемыми Хохловою и Белшоловичи, неизвестной меры, имение это до сих пор находится в общем нашем владении, но ныне я, Николай, получая себе в наследство по раздельному акту, вместе с сею записью представленному для утверждения во 2-й Департамент Московской гражданской палаты все оставшиеся после кончины означенного родителя моего имения, в числе шестисот пятнадцати душ заключающееся, отказываюсь от владения принадлежащею мне половиною частию из вышеозначенного имения, представленного им, родителем моим, по записи 4 августа 1843 года вообще с братом моим Федором и предоставляю ту свою часть ему, брату Федору, в вечное и потомственное владение, с тем что как все оное имение находится в залоге в Московском Опекунском совете, то долг, по тому Совету следующий, он, Федор, платежом должен принять на себя. Я же, Федор, на принятие того имения в свое владение согласен и обязываюсь долг Московскому Опекунскому совету, на оном лежащий, платежом весь принять на себя, а затем вообще ни нам, ни наследникам по нас о переменах сей записи или уничтожении нигде никогда не просить, а хранить ее навсегда свято и ненарушимо, в противном же случае всякая поданная от кого-либо из нас в нарушение сего положения нашего просьба должна считаться пред правительством ничтожною, а затем быть в своей силе. Что сим при нижеподписавшихся свидетелях и утверждаем. А цену составляющему предмет сей записи имению по совести объявляем тридцать восемь тысяч рублей серебром, полагая в то число долг Опекунскому совету, и присовокупляем, что это имение от нас никому не продано, кроме Московского Опекунского совета не заложено и в споре ни с кем не состоит. А какие на оном числятся рекрутские доли, то таковые очищать мне, Федору Тютчеву.

К сей записи по доверенности коллежского советника Федора Иванова Тютчева действительный статский советник и кавалер Николай Васильев сын Сушков руку приложил. К сей записи полковник Николай Иванов сын Тютчев руку приложил.

У сей записи коллежский советник и кавалер Константин Михайлов сын Михайлов свидетель был и руку приложил. У сей записи коллежский регистратор Виссарион Гаврилов сын Карпович свидетель был и руку приложил.

На подлинном написано:

1847 года февраля 26 дня по Указу его императорского величества Московской палаты гражданского суда и пр.» (РГИА. Ф. 577. Оп. 26. Д. 561. Л. 13–14. Писарская копия).

127. Эрн. Ф. ТЮТЧЕВОЙ

Печатается впервые по автографу — РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 18. Л. 28–29 об.

¹ Вероятно, имеется в виду, что исполняется 10 лет со времени начала их серьезных отношений.

² Гр. П. В. Муравьева, двоюродная сестра Ф. И. Тютчева, с дочерью Софьей Михайловной, с 1856 г. бывшей замужем за егермейстером гр. С. С. Шереметевым.

³ О Лукьяне — см. письмо 117, примеч. 4^*.

⁴ И. С. Аксаков, поэт, публицист, впоследствии зять Ф. И. Тютчева, в это время был товарищем председателя уголовной палаты в Калуге. Имеется в виду его стихотворение «А. О. Смирновой», в котором есть такие строки:

Вы примиряетесь легко,

Вы снисходительны не в меру,

И вашу мудрость, вашу веру

Теперь я понял глубоко.

Тютчев получил эти стихи, видимо, от Сушковых в Москве, от них же услышал и предысторию стихотворения, описанную самим И. С. Аксаковым в письме к родителям от 15 июня 1846 г. Аксаков разбранился с А. О. Смирновой поначалу из-за Нелидова (брата фрейлины В. А. Нелидовой, фаворитки императора Николая I), пользовавшегося своим положением. Аксаков назвал его подлецом, а А. О. Смирнова заступилась за своего приятеля Нелидова. «Я ужасно взбесился и уже не сидел, а она беспрестанно вскакивала, досталось тут от нее и Москве, и всем. Про вас она говорит, впрочем, что вот вы, милый отесинька, примирились с порядком вещей и не возмущаетесь ничьими подлостями, потому что света переменить нельзя! <…> я чувствую, что должен еще написать гремучие стихи против А<лександры> О<сиповны> и примирения» (И. С. Аксаков. Письма к родным. 1844–1849. М., 1988. С. 268–269).

Тютчев адресует этот постскриптум П. А. Вяземскому, состоявшему в переписке с А. О. Смирновой. В письме к родителям от 25 июня 1846 г. Аксаков вновь вспоминает о своем споре с Александрой Осиповной: «Душа моя давно от нее отвратилась, тем более, что вчера опять говорила она разные вещи, которые несовместимы ни с каким раскаянием и горечью души», — и передает остроту П. А. Вяземского: «Вяземский в письме своем к ней, где сначала долго толкует о ее глазках, шейке, плечиках и прочем, чего всего рассказывать вам неловко, пишет, что в Петербурге холодно и ветрено, и по поводу этого сказал острое словцо, именно: что из прорубленного Петром в Европу окна так несет и дует таким холодом, что его надо поскорее заколотить и наглухо. Прочтите, говорит, это московскому Аксакову» (там же. С. 276). С. Т. Аксаков осудил сына за ссору, назвав это «делом неизвинительным». Тютчев же более снисходителен, поскольку «в стихах, как под маской, можно сказать почти все безнаказанно».