Том 4. Пьесы - [130]

Один из журналистов. А что он сказал?

Сигелиус. Н-ну, он слишком высоко оценил наши скромные заслуги…

2-й ассистент. Если господин советник позволит, я повторю слова его превосходительства. Маршал сказал: «Поздравляю вас, дорогой Сигелиус. Это чудо. Вы совершили великое дело, господин советник».

Сигелиус. Ну да, маршал сильно переоценил мою заслугу. Ныне, когда найдено надежное средство против так называемой белой болезни, вы можете написать, господа, что эта болезнь — ужаснейшее заболевание, какое только знала история человечества, более губительное, чем средневековая чума… Теперь уже нет надобности замалчивать масштабы бедствия. Я горд, господа, тем, что пальма первенства в победе над ним принадлежит нашей нации… что успех достигнут в клинике моего учителя и предшественника, великого Лилиенталя.

Гален выходит из палаты и с усталым видом останавливается в дверях.

Подойдите сюда, Гален. Господа, перед вами один из наших заслуженных соратников. Для медицины не существует личных успехов, все мы работаем на благо человечества… Не стесняйтесь, милый Дитя. Все мы выполняли свой долг… все до последней санитарки. Я рад, что в этот великий день могу сердечно поблагодарить всех моих самоотверженных сотрудников…

Один из журналистов. Не можете ли вы сказать нам, господин советник, в чем суть вашего метода лечения?

Сигелиус. Не моего, господа, не моего! Это метод клиники Лилиенталя! В чем он заключается, я сообщу медикам. Лекарства должны находиться только в руках специалистов. Вы же поведайте общественности обо всем, что видели здесь. Напишите просто: найдено лекарство от самой смертоносной в мире болезни! Вот и все. Если же хотите увековечить этот великий день, пишите господа, о великом полководце… о главе нашего государства… о бесстрашном герое, который вступил в палату, полную больных, не содрогаясь и не страшась заразы! У него сверхчеловеческая выдержка, господа! Право, я не нахожу слов… Но, простите, меня ждут больные. Честь имею кланяться, господа. Если я вам когда-нибудь понадоблюсь, я всегда к вашим услугам. (Быстро уходит.)

Журналист (другим). Ну что ж, кончено. Можно идти.

Гален(выходит вперед). Одну минутку. Извините, господа… Прошу вас, передайте, что я доктор Гален, врач бедняков…

Журналист. Кому передать?

Гален. Кому? Всем королям и правительствам мира… Напишите им, что я прошу их… Видите ли, господа, я был на войне, служил там врачом… и я хотел бы, чтобы больше не было войн, а? Пожалуйста, напишите им об этом.

Журналист. Вы думаете, они вас послушаются?

Гален. Да, потому что… Скажите им, что иначе они погибнут от белой болезни. Лекарство от ченговой болезни — это мой секрет, понимаете? А я не открою его, пока не получу обещания, что больше не будет войн! Пожалуйста, господа, передайте им, что это мое безоговорочное условие… Я серьезно говорю… Никто, кроме меня, не знает этого рецепта, спросите хоть тут, в клинике. Только я могу лечить белую болезнь… Скажите им, что они уже стары… все, кто властвует в мире. Скажите, что они будут разлагаться заживо… как вон те, в двенадцатой палате. Скажите им, что такая участь ждет всех людей, все человечество…

Журналист. И вы допустите, чтобы люди умирали?

Гален. А вы готовы допустить, чтобы их убивали? Зачем же, скажите, пожалуйста?.. Если люди могут убивать друг друга свинцом и газом, зачем нам, докторам, спасать их от смерти? Если бы вы знали, какого труда стоит, например… спасти больного ребенка… или вылечить костный туберкулез… А тут война! Как врач, я не могу не быть против огнестрельного оружия, против иприта. Я видел, во что они превращают людей! Поймите, я говорю просто как врач… Я не политик, господа, но, как врач, я обязан… бороться за каждую человеческую жизнь. Прямой долг врача — предотвратить войну.

Журналист. Каким же образом?

Гален. Очень просто. Пусть мир откажется от войны и насилия — и за это я дам ему свое лекарство от белой болезни. А?

2-й ассистент поспешно уходит.

Журналист. Уж не думаете ли вы, что правительства всего мира…

Гален. Да, да, вот в этом-то и загвоздка. Я знаю, что они не станут со мной разговаривать. Но если вы напишете в газетах… Напишете, что ни один народ не получит моего лекарства, пока… не примет обязательства никогда больше не воевать. Понятно?

Журналист. А для обороны?

Гален. Для обороны… Ну, самооборону я признаю. Если на нас нападут… я тоже буду стрелять, да, да… Но почему бы не уничтожить оружие, служащее для нападения? Почему бы всем странам не сократить вооружения?

Журналист. Это исключено. На это сейчас не пойдет ни одно государство.

Гален. Не пойдет? И, значит, допустит, чтобы его население вымирало от такой ужасной эпидемии? Как? Столько народа должно страдать напрасно? И… и… люди примирятся с этим, а? Вы думаете, они не восстанут? Да и сами властители начнут разлагаться заживо. Говорю вам, друг мой, они испугаются… все испугаются!

Журналист. В этом есть доля истины. С общественным мнением нельзя не считаться…

Гален. Да. А вы скажете людям: не бойтесь, от белой болезни есть лекарство. Заставьте только своих правителей дать обет вечного мира… заключить навеки договор о мире между всеми народами… И белой болезни придет конец, а?