Том 4. Пьесы 1865-1867 - [2]

Явление второе

Несмеянов, Брусенин, Цаплин, Тыра, Неустройко, слуги и народ.

Неустройко

Живей, живей! Сейчас пойдет боярин

В собор с гостьми. Чтоб у меня кипело!

Зевать не дам; расправа недалеко!

(Грозит палкой.)

Примусь учить, так небу жарко будет.

Ворочайся, да живо! Мнется, словно

Медведь ученый.

Один из слуг

Как еще работать!

Гуляем, что ль? А ты возьми-ка мётлу,

Да помети, чем лаять занапрасно.

Неустройко

Разинул пасть-то! Цыц! Не в дармоедах,

Не то что вы, живу у государя:

Я день-деньской, как отымалка, мычусь,

На части рвусь, куска недоедаю.

А вам одна забота: завалиться

Подальше где, что днем с огнем не сыщешь,

И спать весь день, пока опухнут бельма;

Мол, все равно, работай не работай,

Накормят даром.

Тот же слуга

Даром и побьют.

Тыра

Ну, видно, их не больно жирно кормят:

У нас в посаде только и воруют,

Что воеводские.

Несмеянов

Коль брюхо сыто,

В чужую клеть за ежей не полезешь!

Брусенин

Какие воры, страсть! Концов не сыщешь,

И ни суда, ни правды нет на них.

Тыра

Какой те суд! Вестимо, воевода

Своих людей оправит. Сам не кормит,

Харчей-то жаль, так воровским и сыты:

Чужой-то хлеб дешевле своего.

Неустройко

Ты, смерд, молчи!

Цаплин

А ты что за помещик?

Шут выбегает из ворот, держась за голову.

Явление третье

Неустройко, слуги, Тыра, Цаплин, Брусенин, Несмеянов, шут и народ.

Шут

Ой, ой, убил, убил, прошиб до мозгу,

Проклятый пес, паршивая собака!

Издохнуть бы тебе, как басурману!

И чтоб ни дна тебе и ни покрышки,

Поганому. У! Волк тебя заешь!

Неустройко

Что взлаялся, аль подзатыльник дали?

Шут

Тебе-то что, холопья образина!

И он туда ж

(передразнивает):

«Аль подзатыльник дали?»

Ай, батюшки! убил, убил, по темю.

Костыль сломал, собака!

Неустройко

Пожалеет.

Шут

Меня-то, что ль?

Неустройко

Нет, костыля-то.

Шут

Дьявол!

(Воет.)

Тыра

По лысине вот этак ошарашит,

И до смерти уходит.

Цаплин

Длинны руки

Поотрастил! Держал бы покороче;

Уж больно смел.

Брусенин

Кого ему бояться:

Немало он народу изувечил,

Да терпят все, дают ему повадку,

Не жалются в Москву

Несмеянов

Не испужаешь:

На трех дубах сидит, четвертым подперт.

Неустройко

(шуту)

Что воешь-то? Какой детеныш малой!

Не все ль равно тебе, как псу издохнуть

Под палкой ли, иль пьяному под тыном!

Шут

Не приставай! Всего изъем зубами.

Слуги смеются.

А вам-то что смешно, холопье стадо?

Самих дерут, как сидорову козу,

У вас самих увечья не проходят.

Тыра

Влетело, брат!

Цаплин

Влилось!

Брусенин

Попало ловко!

Тыра

Не привыкать!

Цаплин

Не в первый раз!

Брусенин

Еще бы!

Тыра

Ты к носу три.

Цаплин

До свадьбы заживет!

Шут

Ну, подвернись который, изувечу!

Коль в волосы иль в бороду вцеплюсь,

Не выпущу; так вся в руках и будет,

Ни волоска живого не оставлю.

Тыра

Ну, полно ты! Мы шутим. Ты подумал,

Взаправду, что ль?

Цаплин

Нам что!

Брусенин

Господь с тобой!

Тыра

Обиды нет тебе.

Цаплин

Вестимо, в шутку

Язык чесать.

Брусенин

Не трожь его, робята!

Тыра

А ты скажи нам, милый человек,

За что про что обиду терпишь?

Шут

Даром.

Жениться, черт, задумал…

Тыра

Так. Ну что же?

Шут

Дюжова дочь облюбовал.

Цаплин

Ну, знаем.

Шут

Я сдуру-то сболтни ему неладно,

Мол, старому жениться ненадолго,

Да часто, мол, и не себе, а людям.

И я-то глуп, шутить связался.

Тыра

Верно!

Ты с тем шути, кто любит. Ну, и что же?

Шут

Как вскочит он, затресся, ровно Каин,

Как волк стучит зубамн, словно угли

Глаза зажглись, седая грива дыбом…

Видал ли ты, как окаянных пишут

На папертях? Точь-в-точь.

Цаплин

Какой бедовой!

Неустройко

А вот пойти да скаредные речи

Боярину явить; так не пришлось бы

Свести тебя попарить, чтоб до свежих

Не забывал. У нас недолго!

Тыра

Полно!

Доказчиком не будь. Доказчик первый

Под кнут идет.

Неустройко

Бросай, робята! Будет!

Боярин вышел.

Шут

Братцы, схороните!

Тыра

Беги скорей, покуда не схватили,

Валяй во все лопатки, не догонят!

Шут убегает.

Цаплин

Стрелой летит. Держи его, робята!

Хохот.

Брусенин

На лошади, да разве на хорошей,

А на плохой низа́что не догонишь.

Тыра

Как шкуру-то, робята, соблюдает,

Диви бы бобр сибирской али соболь!

Цаплин

Ему своя-то, надо быть, дороже.

Входят воевода, Облезлов, несколько дворян и боярских детей, сотник стрелецкий, несколько стрельцов и слуг.

Явление четвертое

Воевода, Облезлов, Баим, дворяне, дети боярские, стрельцы, слуги и те же, и потом Гришка Жилка.

Воевода

(Облезлову)

Ты говоришь, что местом вышло. Верно.

Воистину.

(Кланяется народу.)

Здорово! Ты послушай!

Поехали мы зверя погонять,

Гляжу: лиса катит из мелколесья

По вырубке в сосняк, вот так и стелет,

Как желтый лист по ветру. Вижу, дело

Выходит дрянь: уйдет, сплутует. Надо

Заворотить, наперерез ударить.

Хлестнул коня по бедрам.

(Баиму.)

Что за парень

Особняком стоит? Коль наш — не трогай,

А кто чужой, так опроси построже.

Баим отходит.

(Воевода, оборотясь к Облезлову, продолжает.)

Проехал я шагов не больше с сотню,

И вдруг мой конь, как вкопанный, ни с места.

Как в землю врос. Уж я его и плетью,

И лаской, нет, — дрожит, трясется, уши

Насторожил. Я вижу, дело плохо.

Сотник возвращается.

Какой-такой?

Сотник

Из наших, из рыбацкой!

Воевода

Ну ладно.

(Облезлову.)

Вот я слез, перекрестился.

Обшел вокруг три раза, зачурался,

И ничего, — мой конь пошел, как надо.

Так вот и знай, что значит место.

Облезлов

Диво ль!

В большом лесу, где всяка нечисть бродит.

В своем саду я летось заблудился

Средь бела дня! Немало мы дивились: