Том 4. Классические розы - [49]

На далекие Альпы и на вас, что повсюду, яблоновые рощи,

Где цветы облетели, чутко сердце поэта перед сном отаукав…

Замок Hrastovac

Над р. Пестецей

10 июля 1933

Прогулка

Блузку надела яркую, —

Зеленую, ядовитую, —

И, смеясь, взяла меня за руку,

Лететь желанье испытывая.

Мы долго бродили по городу —

Красочному старому,

Своей историей гордому, —

Самозабвенною парою.

«Взгляните, как смотрят прохожие:

Вероятно мы очень странные,» —

Сказала она, похожая

На лилию благоуханную.

И в глаза мои заглядывая,

Склонная к милым дурачествам,

Глазами ласкала, и радовала

Своим врожденным изяществом.

Задержались перед кафаною,

Зашли и присели к столику,

Заказали что-то пряное,

А смеха-то было сколько!

Терраса висела над речкою —

Над шустрою мелкой Милячкою.

Курила. Пускала колечки.

И пальцы в пепле испачканы.

Рассказывала мне о Генуе.

О дальнем гурзуфском промельке.

Восторженная, вдохновенная,

Мечтающая о своем томике.

«Но время уже адмиральское,

И — не будем ссориться с матерью…»

С покорностью встал вассальскою,

И вот — нам дорога скатертью…

Болтая о всякой всячине,

Несемся, спешим, торопимся.

И вдруг мы грозой захвачены

Такою, что вот утопимся!..

Влетели в подъезд. Гром. Молния.

Сквозняк — ведь окно распахнуто.

Притихла. Стоит безмолвная.

И здорово ж тарарахнуло!

Прикрыла глаза улыбчиво

И пальцами нежно хрустнула.

Вполголоса, переливчиво:

«Дотроньтесь, — и я почувствую».

Ну что же? И я дотронулся.

И нет в том беды, по-моему,

Что нам не осталось соуса,

Хотя он был дорогостоимый…

Замок Hrastovac

10 июля 1933

Туалет

О, да! ты обладаешь вкусом,

И страсть к оттенкам развита:

К жемчужным тяготенье бусам

И черно-белые цвета.

Хотя бы взять вот шляпу эту,

В которой ты вчера была:

Она подобна менуэту, —

Так легкомысленно мала…

Из лакированной соломки,

Вся черная, и, как бросок, —

При том не броский и не громкий, —

Гвоздики белость на висок.

Я платьем восхищен красивым,

В котором тоже ты вчера:

Оно — как ночь, как ночь с отливом,

И тот отлив из серебра.

Белеет перевязь на темном

То где-то здесь, то где-то там.

Оно — нарядное, но скромным

Покажется в букете дам.

Твой туалет — мотив Пакэна,

Инструментованный тобой.

И потому в нем столько плена,

Что как бы мог я быть не твой?…

Замок Нгаstоvaс

12 июля 1933

Портрет

О, золотистые каштаны

Твоих взволнованных волос,

Вы говорите мне про страны,

В которых быть не довелось!

Твой стан… твой стан! Одно движенье,

Едва заметное, слегка, —

И вот уж головокруженье,

И под ногою — облака…

Я пью твой голос. Он живящий

Затем, что был в твоих устах,

Невероятное сулящий,

Дающий больше, чем в мечтах…

Твои уста… В них полдень Явы,

В них тайна русского огня.

Ах, созданы они для славы

И — через славу — для меня!

Твой взгляд восторженно встревожен.

Он нежен, вкрадчив, шаловлив.

Ты та, кем я облагорожен,

Кем счастлив я и кем я жив!

Замок Hrastovac

12 июля 1933

Твои стихи

Твои стихи «не по сезону»:

В них дух романтики высок.

Я строгой критикой не трону

Нетронутости милых строк…

В них отзвук рыцарской эпохи:

Роброны, фижмы, менуэт,

Любовь и страсть, мечты и вздохи —

Все то, чего отныне нет.

В твоих стихах слегка жеманно,

Мечтательно, светло, тепло.

Ты нам поешь о чем-то странном,

О том, что навсегда ушло.

Обворожительно и грустно

Становится при чтеньи их:

Ты увлекаешь нас искусно

В века и дел, и чувств иных.

Ты, хрупкая, ценима мною,

И, если знать желаешь ты,

Твои стихи не что иное,

Как очень «хрупкие цветы»…[13]

Замок Hrastovac

В словенских горах

13 июля 1933

Искренний романс

Оправдаешь ли ты — мне других оправданий не надо! —

Заблужденья мои и метанья во имя Мечты?

В непробуженном сне напоенного розами сада,

Прижимаясь ко мне, при луне, оправдаешь ли ты?

Оправдаешь ли ты за убитые женские души,

Расцветавшие мне под покровом ночной темноты?

Ах, за все, что я в жизни руками своими разрушил,

Осмеял, оскорбил и отверг, оправдаешь ли ты?

Оправдаешь ли ты, что опять, столько раз разуверясь,

Я тебе протянул, может статься, с отравой цветы,

Что, быть может, и ты через день, через год или через

Десять лет мне наскучишь, как все, оправдаешь ли ты?

Замок Hrastovac

11 июля 1933

Фея света

Я жду тебя в замке, седом и старинном,

  Которому вскоре шестьсот,

Стоящем в холмистом краю у долины

  В преддверьи альпийских высот.

Пока я живу в нем, я замком владею

  (Кому и владеть, как не мне?).

Я жду тебя в замке, как добрую фею

  Из Боснии черной, извне.

Ты пишешь: «Несу тебе солнце!» Ты пишешь:

  «Тебе возрожденье несу!»

И тем, что ты пишешь, мне в сердце колышешь

  Отраду в словенском лесу.

Ты слышишь ли сердца растущие стуки,

  Скорбь ночью, восторг по утрам?

Ты видишь ли в муке простертые руки

  За Дрину, к босанским горам?

Я гибну. Я слабну. Я гасну без света.

  Почти ничего уже нет.

Я жду тебя в замке, мне данном на лето,

  Как фею, несущую свет!

Замок Hraslovac

13 июля 1933

Уехала

Вот и уехала. Была — и нет.

Как просто все, но как невыразимо!

Ты понимаешь ли, как ты любима,

Какой в душе остался жгучий след?

Переворачивается душа:

Еще вчера — вчера! — мы были двое,

И вот — один! Отчаянье такое,

Что стыну весь, не мысля, не дыша.

Мы все переживали здесь вдвоем:

Природу, страсть и чаянья, и грезы.

«Ты помнишь, как сливались наши слезы?» —

Спрошу тебя твоим же мне стихом.

Ты из своей весны шестнадцать дней

Мне радостно и щедро подарила.