Том 4. Классические розы - [25]

Тюли лучистые

От вьюги снег в полях муаров,

Сиренево-голубоват.

И рядом грохотных ударов

Морской пустой простор объят.

Сверкает солнце. Вьюга тюли

Лучисто-снеговые ткет.

Снежинки, — золотые пули, —

Летят в раскрытый смехом рот…

Попали мы на праздник вьюги,

Как дети, радые ему.

А к ночи в призраковом цуге

Увидим самое зиму.

(На миг запнулся стиль надежный,

Но… не «саму», а «самое»,

Согласно этике падежной,

Звучащей что-то «не тае»…)

1923 г.

Озеро Ульястэ

Озеро Ульястэ (Письмо Б.В. Правдину)

От омнибуса и фиакра

Я возвратился в нашу глушь

Свершать в искусстве Via Sacra[1]

Для избранных, немногих душ.

Мир так жесток, мир так оклавден,

Мир — пронероненный злодей,

И разве я не прав, о Правдин,

Чуждаясь издавна людей?

Я, уподобленный монаху,

Вхожу в лесной зеленый храм.

Не оттого ли альманаху

Названье захотелось Вам

Дать «Via Sacra», чтоб отметить

Мою священную судьбу?…

Теперь поговорим о лете.

Я летом взять хочу избу

В трех с четвертью верстах от Сондо,

На диком озере в лесу,

Где можно запросто лису

И лося встретить. Горизонты

Для рыбной ловли широки

На Uljaste: мне старики —

Аборигены говорили,

Что там встречаются угри,

Лещи и окуни по три —

И больше! — фунта. Правда, три ли,

Увидим сами, но грибов

И янтареющей морошки

Сбирал я полные лукошки

В тени озерных берегов,

Быв прошлым летом только на день.

Итак, весной, взяв нож свой складень,

Удилища, стихи, табак,

До поздней осени мы будем

С женой, на удивленье людям,

Предпочитающим кабак,

Ловить лешей. А как мы удим,

О6 этом знает каждый: с трех

Утра до самого заката,

На утлом челноке, у ската,

Нос челнока в прибрежный мох

Уткнув, и, в зеркале озерном

Отражены, без лишних слов,

На протяжении часов,

Забыв о всем культурно-вздорном,

С удилищем в руке застыв,

За колебаньем поплавковым

Следить и трезвым и здоровым

Умом постичь, что вот ты жив

В бесспорном — солнечном — значенье

Понятья этого. Влеченье

К природе и слиянье с ней

Мне лучезарней и ясней,

Чем все иные увлеченья.

1923 г.

От дэнди к дикарю

Покинь развращенные улицы,

Где купля, продажа и сифилис,

И, с Божьею помощью, выселясь

Из мерзости, в дом мой приди.

К пресветлому озеру Ульястэ

С его берегами гористыми

И с западными аметистами,

Смолу ощущая в груди.

Излечит эстийское озеро,

Глубокое озеро Ульястэ,

Тебя от столичной сутулости,

Твой выпрямив сгорбленный стан.

Вздохнешь ты, измученный, грезово,

Ты станешь опять человечнее,

Мечтательней, мягче, сердечнее,

Забыв окаянный шантан.

Привыкший к чиновничьей стулости,

Гуляющий только аршинами,

Считающий крыши вершинами

И женщинами «этих» дам,

К просторному озеру Ульястэ

Приди без цилиндра и смокинга

И в том не усматривай шокинга,

Что жив в человеке Адам…

Озеро Uljaste

1923 г.

Ульи красоты

В Везенбергском уезде, между станцией Сонда.

Между Сондой и Каппель, около полотна,

Там, где в западном ветре — попури из Рэймонда,

Ульи Ульясте — то есть влага, лес и луна.

Ульи Ульясте… Впрочем, что же это такое?

И зачем это «что» здесь? почему бы не «кто»?

Ах, под именем этим озеро успокоенное,

Что луна разодела в золотое манто…

На воде мачт не видно, потому что все мачты

Еще в эре беспарусной: на берегах

Корабельные сосны, и меж соснами скачут

Вакхоцветные векши с жемчугами в губах…

В златоштильные полдни, если ясени тихи

И в лесу набухают ледовые грибы,

Зеркало разбивают, бронзовые лещихи,

Окуни надозерят тигровые горбы.

За искусственной рыбкой северный аллигатор, —

Как назвать я желаю крокодильчатых щук, —

Учиняет погоню; вставши к лодке в кильватер,

Я его подгадаю и глазами ищу.

Как стрекозы, трепещут желто-красные травы,

На песке розоватом раззмеились угри,

В опрозраченной глуби стадят рыбок оравы —

От зари до зари. Ах, от зари до зари!

Ненюфары пионят шелко-белые звезды,

Над водою морошка наклоняет янтарь,

Гоноболь отражает фиолетово гроздья.

Храм, и запад закатный — в этом храме алтарь.

Озеро Uljaste

1923 г.

Живые монетки

Приколов к блузке звончатый ландыш,

Что на грудь аромат свой лиет,

Ты со смехом за вандышем вандыш[2]

Мне бросаешь с плота в галиот…

Я с улыбкой ловлю серебрушки,

Как монетки живые, — снетки

И, любуясь, смотрю на веснушки,

На каштановые завитки…

Ты, из хитрости, взоров не видя,

Продолжаешь метать в галиот,

Уподобленная Немезиде,

Эти рыбки. А ландыш — лиет…

— «Вкусен чай в разрисованной кружке

И зеленые рыбьи битки!» —

Ты кричишь, сыпля мне серебрушки,

Как монетки живые, — снетки…

Попадает за вандышем вандыш

Мне в глаза, в переносье и в рот…

Наконец, невзначай, и свой ландыш

Целишь в сердце мое, бросив плот…

И летишь, исчезая в оплете,

Лукоморьем, срывая цветки,

Ах, твои ноготки в позолоте —

Эти розовые ноготки!

Я догнал бы тебя в галиоте,

Но его погружают… снетки!..

Озеро Uljaste

1923 г.

Зреющая книга

Взыскатель полного безлюдья,

Обрел я озеро в лесу.

В храм смоляного изумрудья

Свою любовь перенесу.

Ты, Ульястэ, в миниатюре

Всю жизнь мне снящийся Байкал:

Не те же ль вспыльчивые бури?

Не тот же ль вид лесистых скал?

На берегах твоих смолистых

И над прозрачной глубиной

Роится столько чувств пречистых

Моей тридцать шестой весной.

Баюкающая ли сизость,

Оторванность ли от людей,

Поющая ли в сердце близость

Подруги найденной моей,

Но только в храме смольных игол

И струйчатого ветерка

Байкальчатого озерка

Я чувствую, как зреет книга.

Озеро Uljaste