Том 4. Часть 2. Голливуд. Конец немого кино, 1919-1929 - [161]

Для воплощения в жизнь своих теорий Видор решил сиять фильм «Толпа» (1928). Успех «Большого парада» позволил ему без финансовых ограничений разработать совместно с Д.-У.-А. Уивером и Гарри Беном сценарий о самом обычном человеке, «человеческом существе с его, недостатками и добродетелями, о его контактах с другими человеческими существами без какой-либо идеализации». Героем фильма стал мелкий служащий, тщетно пытающийся выпрыгнуть из своего социального положения, но вновь превращающийся в обычную песчинку, затерянную в толпе. Один из первых субтитров гласил: «Когда Джону исполнился двадцать один год, он был одним из семи миллионов человек, которые верили, что судьба Нью-Йорка у них в руках».

Он писал о своем фильме: «Первые кадры показывают группу людей, входящих и выходящих из нью-йоркского небоскреба, затем камера скользит по окнам и как бы измеряет высоту здания. Далее ее объектив пробегает по фасаду небоскреба и его этажам, останавливается на одном из окон, через которое видны сотни столов и служащих. Она выхватывает один стол и одного служащего — нашего героя, поглощенного монотонной работой. Такое движение камеры сразу же подчеркивало суть выбранной темы — один из толпы».

Влияние немецкой школы и Штрогейма просматривалось в параде небоскребов, стандартных бюро, в символическом движении навстречу толпе человека, пытающегося пробудить эмоции у слепой массы; в последних кадрах Видор показывал публике цирк с сотнями зрителей, сотрясающихся в неудержимом и глупом хохоте. Но, по мысли Видора, «финал допускал двойное истолкование: При реалистической трактовке [Джеймс] Меррей [исполнитель роли Джона], его жена и сын, сидя в мюзик-холле и смеясь над клоуном, принимали жизнь такой, как она есть, и радовались ей. По мере удаления камеры герой исчезал в толпе, откуда камера выхватила его в начале фильма. При другом толковании герой смеется над клоуном (наряженным, как он во времена, когда он был безработным и соглашался служить человеком-сандвичем), а толпа — ее, как и его, сотрясает идиотский смех — издевается сама над собой».

Этот довольно горький фильм, очень смелый по замыслу и показавший жизнь «маленького» американца, — шедевр Видора. Его отличала натуралистичность стиля — то был единственный фильм, где в ванных комнатах зрители видели предметы интимного туалета. И все же иногда в произведении проскальзывали нотки символизма. Этот неровный фильм выражал пессимизм автора как в отношении общества, так и индивидуума, показанного тривиальным и посредственным существом. Картина не потерпела коммерческого провала — она принесла миллион долларов, а стоила вдвое меньше.

Чтобы добиться от «МГМ» разрешения на подобный «опыт», Видору пришлось стать вторым Матисти, учителем пения у Сьюзен Александер из фильма «Гражданин Кейн», — он согласился быть режиссером трех фильмов Мэрион Дэвис, актрисы небольшого таланта, из которой ее любовник, магнат прессы Херст (прототип «Гражданина Кейна»), хотел сделать кинозвезду. Видор извлек лучшее из комических достоинств этой актрисы в двух великолепных комедиях, его последних немых фильмах, — «Пэтси» («The Patsy», 1927) и «Актеры» («Show People», 1928), беззлобной сатире на Голливуд. Презрительное превосходство Видора не имело ничего общего со страстной непримиримостью и гордостью Штрогейма.

Фирма «Фокс», уже тогда известная как «студия режиссеров», в противоположность «Парамаунт» или «МГМ» открыла перед постановщиками более широкие возможности во многом под влиянием новаторского фильма «Восход солнца», снятого на той же студии. Ф. Борзэдж, Джон Форд, Рауль Уолш сделали свои лучшие немые фильмы именно в студиях «Фокс».

«Большой парад» стал — после «Рождения нации» — вторым немым фильмом по кассовым сборам (5,5 миллиона долларов в Соединенных Штатах и более 15 миллионов за границей). С ним снова вошли в моду военные фильмы, а одним из них, на долю которых выпал громадный успех в годы, предшествующие распространению звукового кино, стала картина «Цена славы», снятая в 1928 году Уолшем для «Фокс». Фильм был экранизацией пьесы, из-за которой Лоуренса Столлингса пригласили написать сценарий «Большого парада». Во время войны два американских солдата (Эдмунд Лоу и Виктор Мак-Лаглен) ухаживают за Шармен (Долорес Дель Рио), служанкой-француженкой маленького ресторанчика. «Синэа-Синэ пур тус» (1 сентября 1927 года) писала о фильме так:

«Смерть маленького солдата (Лесли Фентон) особенно волнует из-за краткости сцены и отсутствия каких-либо театральных эффектов. Отметим также жестокую сцену, когда двое солдат решают разыграть женщину в карты. <…>

Следует обратить внимание на великолепные съемки и умелое освещение, на удивительное совершенство редких сцен боев. Широкая панорама батальона американских стрелков, продвигающихся среди деревьев леса к вражеским порядкам, — мастерская картина. Сверхъестественный свет сочится с неба через редкую сетку деревьев и высвечивает каждого солдата, как живую статую, идущую навстречу смерти».

Этот фильм впервые заставил говорить об Уолше. А ведь он снял с 1912 года уже несколько десятков фильмов. Уолш родился в Нью-Йорке в 1892 году, его отец был ирландцем, а мать — испанкой. Он поступил в «Байограф» и работал с Гриффитом, сыграв роль убийцы Линкольна Джона Уилкса Бута в «Рождении нации». Он так говорил о своем дебюте: