Том 4. Часть 2. Голливуд. Конец немого кино, 1919-1929 - [152]

В 1928 году в стране, только что оправившейся от лихорадки инфляции, разразился экономический кризис. Волна социальных конфликтов обнажила раскол левых сил: КПГ обвинила социал-демократию в том, что она служит «подспорьем германской буржуазии, тараном, открывающим двери фашизму». После того как префект Берлина (социалист) запретил демонстрацию 1 мая 1929 года, Коммунистическая партия обратилась к трудящимся с призывом выйти на улицы. Полиция открыла огонь, и на следующий день в районах Веддинга и Нойкёльна появились баррикады. За эти дни погибло более тридцати человек. Пиль Ютци откликнулся на эти события документальной картиной «Кровавый май — 1929», которая впоследствии использовалась как обвинительный документ на следствии по делу о полицейском произволе. К началу года в стране насчитывалось более 2 миллионов получавших пособие безработных (то есть официально зарегистрированных).

Киноиндустрия тем временем процветала. Революционное появление звукового кино имело для Германии счастливые последствия. Благодаря своей развитой промышленной инфраструктуре Германия одной из первых сумела освоить новую технологию. Первый звуковой эксперимент Вальтера Руттманна, «Мелодия мира», вышел на экран 12 марта 1929 года. С сентября 1929-го по сентябрь 1930 года доля звуковых фильмов, выпущенных в прокат, увеличилась с 3 до 84 процентов. Большинству постановщиков или актеров, подавшихся в свое время в Голливуд и не нашедших там себе применения после появления звукового кино либо из-за акцента, либо из-за незнания английского языка, пришлось вернуться в Берлин, который вплоть до прихода к власти нацистов сохранял претензии на соперничество с Голливудом.

Вместе с экономическим кризисом на Германию обрушился кризис политический. Скандалы, разразившиеся в связи с планом Юнга, который пришел на смену плану Дауэса в 1929 году, стали предлогом, за который ухватились пресса и кинохроника Гугенберга («УФА» и «Дойлиг» среди самых широко распространенных), чтобы обрушиться на «продажных политиканов». «Борьба против Версальского договора — это также борьба против Республики и демократии, — писал Гугенберг. — Парламент должен быть распущен». Нацистская партия становилась массовой организацией, насчитывающей в своих рядах 180 тысяч членов, в том числе 60 тысяч военно организованных штурмовиков СА. «В такой напряженной и беспокойной обстановке нескольких месяцев будет достаточно, чтобы разрушить обманчивый фасад благополучия и кажущейся стабильности, за которым доживала последние дни Веймарская республика» [349]. Падение в марте 1930 года кабинета, возглавляемого социалистом Германом Мюллером, и формирование нового правительства (Генрихом Брённингом, лидером «Центрума») ознаменовали конец парламентской системы в Германии.

Глава LXI АМЕРИКА, КОНЕЦ 20-х ГОДОВ КИНЕМАТОГРАФИСТЫ УЕЗЖАЮТ В ГОЛЛИВУД КИНЕМАТОГРАФИСТЫ-КЛАССИКИ

Если не считать комических фильмов, то лучшие произведения американского кинематографа конца 20-х годов созданы главным образом иностранцами, которые нашли в Голливуде только то, что принесли сами.

Во времена пионеров кино кроме англичанина Чаплина в американском кино трудилось много французов. И самым известным из них был Морис Турнер. Во время войны много работал в области светских комедий Леонс Перре. Луи Ганье был одним из создателей серийных фильмов. С ннм сотрудничали Эмнль Шотар (у него начинал Джозеф фон Штернберг), Альбер Капеллани (режиссер Назимовой), Гарри (Анри) д’Аббади д’Арраст, ассистент Чаплина во время съемок «Парижанки», который позже сделал в Испании вызвавший восхищение у Чаплина и Федерико Гарсии Лорки фильм «Лукавая мельничиха» («La Traviesa molinera», 1934) по роману Аларкона «Треуголка».

Послевоенная волна ксенофобии на время закрыла ворота Голливуда перед иностранными талантами. Но вскоре Голливуд, стремившийся покончить с киноконкурентами, приступил к организации массовой иммиграции лучших иностранных режиссеров и актеров. Первым из них был Любич.

После неудачи «Розиты» Любич под влиянием «Парижанки» обратился к новому жанру. Он свел шедевр Чаплина к пропорциям светской комедии и быстро добился коммерческого успеха со своими веселыми или драматическими комедиями нравов. Пьер Анри характеризовал его в 1926 году как «блестящего человека, так и не отказавшегося от методов театрального выражения, которым страдали все мы».

Несмотря на некоторое раскрепощение нравов, Америка не решалась изображать адюльтер иначе, как драму с убийствами. Но она же с некоей оскорбленной снисходительностью смотрела, как этот европеец высмеивает брак в лучших традициях парижских Бульваров и маленьких театров Центральной Европы в своих фильмах «Брачный круг» (1924), «Три женщины» (1924), «Поцелуй меня еще раз» (1925), «Таков Париж» (1926). В интервью, данном в декабре 1926 года, на которое ссылается Жан-Жорж Ориоль, Любич обосновал причины такого выбора:

— «Господин Любич, почему вы снимаете легкие комедии, ведь от вас ждут новую «Дюбарри»?

— А разве Мольеру запрещалось писать комедии?

— Да, но Мольер — это совершенно другое.

Любич пожал плечами.