Том 3. Тигр на улице - [16]

Шрифт
Интервал

— А это Бразилия? — спросил Петька.

— Сам-то, дурак, разве не видишь? — сказал Колька.

— А что это там за люди бегут? — спросил Петька.

— Где? А, вижу, — сказал Колька. — Это туземцы, дикари. Видишь, у них белые головы. Это они сделали себе причёски из трав и соломы.

— Зачем? — спросил Петька.

— Так уж, — сказал Колька.

— А смотри, помоему, это у них такие волосы, — сказал Петька.

— А я тебе говорю, что это перья, — сказал Колька.

— Нет, волосы! — сказал Петька.

— Нет, перья! — сказал Колька.

— Нет, волосы!

— Нет, перья!

— Нет, волосы!

— Ну, вылезайте из аэроплана, — сказал им авиатор, — мне лететь нужно.

VII

Колька Панкин и Петька Ершов вылезли из аэроплана и пошли навстречу туземнам. Туземцы оказались небольшого роста, грязные и белобрысые. Увидя Кольку и Петьку, туземцы остановились.

Колька шагнул вперед, поднял правую руку и сказал:

— Оах! — сказал он им по-индейски.

Туземцы открыли рты и стояли молча.

— Гапакук! — сказал им Колька по-индейски.

— Что это ты говоришь? — спросил Петька.

— Это я говорю с ними по-индейски, — сказал Колька.

— А откуда ты знаешь индейский язык? — спросил Петька.

— А у меня была такая книжка, по ней я и выучился, — сказал Колька.

— Ну ты, ври больше! — сказал Петька.

— Отстань! — сказал Колька. — Инам кос! — сказал он туземцам по-индейски.

Вдруг туземцы засмеялись.

— Керек эри ялэ, — сказали туземцы.

— Ара токи, — сказал Колька.

— Мита? — спросили туземцы.

— Брось, пойдём дальше, — сказал Петька.

— Пильгедрау! — крикнул Колька.

— Пэркиля! — закричали туземцы.

— Кульмэгуинки! — крикнул Колька.

— Пэркиля, пэркиля! — кричали туземцы.

— Бежим! — крикнул Петька. — Они драться хотят.

Но было уже поздно. Туземны кинулись на Кольку и стали его бить.

— Караул! — кричал Колька.

— Пэркиля! — кричали туземцы.

— Мм-ууу! — мычала корова.

VIII

Избив как следует Кольку, туземцы, хватая и бросая в воздух пыль, убежали. Колька стоял встрёпанный и сильно измятый.

— Пе-пе-пе-пе-петька, — сказал он дрожащим голосом. — Здорово я тузе-зе-зе-земцев разбил. Одного сю-сю-сю-сюда, а другого ту-ту-ту-туда.

— А не они тебя побили? — спросил Петька.

— Что ты! — сказал Колька. — Я как пошёл их хватать: раз-два, раз-два, раз-два.

— Мм-ууу! — раздалось у самого Колькиного уха.

— Ай! — вскрикнул Колька и побежал.

— Колька! Ко-олька-а-а! — кричал Петька.

Но Колька бежал без оглядки.

Бежали-бежали,

бежали-бежали,

бежали-бежали,

и, только добежав до леса, Колька остановился.

— Уф! — сказал он переводя дух.

Петька так запыхался от бега, что ничего не мог сказать.

— Ну, и бизон! — сказал Колька, отдышавшись.

— А? — спросил Петька.

— Ты видел бизона? — спросил Колька.

— Где? — спросил Петька.

— Да ну, там. Он кинулся на нас, — сказал Колька.

— А это не корова была? — спросил Петька.

— Что ты, какая же это корова. В Бразилии нет коров, — сказал Колька.

— А разве бизоны ходят с колокольчиками на шее? — спросил Петька.

— Ходят, — сказал Колька.

— Откуда же это у них колокольчики? — спросил Петька.

— От индейцев. Индейцы всегда поймают бизона, привяжут к нему колокольчик и выпустят.

— Зачем? — спросил Петька.

— Так уж, — сказал Колька.

— Неправда, бизоны не ходят с колокольчиками, а это была корова, — сказал Петька.

— Нет, бизон! — сказал Колька.

— Нет, корова! — сказал Петька.

— Нет, бизон!

— Нет, корова!

— Нет, бизон!

— А где же попугаи? — спросил Петька.

Колька Панкин сразу даже растерялся:

— Какие попугаи? — спросил он Петьку Ершова.

— Да ты же обещал поймать мне попугаев, как приедем в Бразилию. Если это Бразилия, то должны быть и попугаи, — сказал Петька.

— Попугаев не видать, зато вон сидят колибри, — сказал Колька.

— Это вон там на сосне? — спросил Петька.

— Это не сосна, а пальма, — обиделся Колька.

— А на картинках пальмы другие, — сказал Петька.

— На картинках друтие, а в Бразилии такие, — рассердился Колька. — Ты смотри лучше, колибри какие.

— Похожи на наших воробьёв, — сказал Петька.

— Похожи, — согласился Колька, — но меньше ростом.

— Нет, больше! — сказал Петька.

— Нет, меньше! — сказал Колька.

— Нет, больше! — сказал Петька.

— Нет, меньше! — сказал Колька.

— Нет, больше!

— Нет, меньше!

— Нет, больше!

— Нет, меньше!

Вдруг за спинами Кольки и Петьки послышался шум.

Х

Колька Панкин и Петька Ершов обернулись.

Прямо на них летело какое-то чудовище.

— Что это? — испугался Колька.

— Это автомобиль, — сказал Петька.

— Не может быть! — сказал Колька. — Откуда же в Бразилии автомобиль.

— Не знаю, — сказал Петька, — но только это автомобиль.

— Не может быть! — сказал Колька.

— А я тебе говорю, что автомобиль! — сказал Петька.

— Нет, не может быть, — сказал Колька.

— Нет может!

— Нет, не может!

— Ну, теперь видишь, что это автомобиль? — спросил Петька.

— Вижу, но очень странно, — сказал Колька.

Тем временем автомобиль подъехал ближе.

— Эй вы, ребята! — крикнул человек из автомобиля. — Дорога в Ленинград направо или налево?

— В какой Ленинград? — спросил Колька.

— Как в какой! Ну, в город как проехать? — спросил шофёр.

— Мы не знаем, — сказал Петька, а потом вдруг заревел. — Дяденька, — заревел он, — свези нас в город.

— Да вы сами-то что, из города? — спросил шофёр.

— Ну да, — ревел Петька, — с Моховой улицы.

— А как же вы сюда попали? — удивился шофёр.


Еще от автора Даниил Иванович Хармс
Во-первых и во-вторых

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Елизавета Бам

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Старуха

Повесть «Старуха» (1939) – одно из последних произведений Хармса, и при этом одно из самых загадочных. Она вписывается в традицию «петербургского текста», и в качестве самых очевидных ее подтекстов называются обычно «Преступление и наказание» и «Пиковая дама». Это уникальная фантасмагория, в которой герой балансирует на грани снов и реальности, выдумки и действительности, жизни и смерти…


Рассказы в картинках

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Плих и Плюх

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рассказы и повести

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.



Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Слепой Дей Канет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 2. Измерение вещей

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет… Во второй том настоящего Собрания сочинений вошла проза Даниила Хармса. Тексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.Ранее настоящий том выходил под названием «Новая анатомия».


Том 1. Полет в небеса

Кто он, загадочный Даниил Хармс, — наивный гений, мастер эпатажа или лукавый мистификатор, тщательно скрывавший свою, как писал Маршак, «классическую основу»? Хармса, как одного из самых неординарных и парадоксальных писателей XX столетия, читают и изучают в России и за рубежом, однако и по сей день его работы остаются в числе самых удивительных загадок русской литературы. Бесспорным остается необыкновенный талант автора, а также его удивительная непохожесть — ничего подобного ни в России, ни за рубежом не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет… В первый том настоящего Собрания сочинений Даниила Хармса включены стихотворения, переводы и драматические произведения. Составление, вступительная статья и примечания Валерия Сажина Тексты публикуются в соответствии с авторской орфографией и пунктуацией.Ранее настоящий том выходил под названием «Авиация превращений».


Том 2. Новая анатомия

Второй том Собрания сочинений составляет проза Д. Хармса.http://ruslit.traumlibrary.net.


Том 1. Авиация превращений

В первый том настоящего Собрания сочинений Д. Хармса включены стихотворения, переводы и драматические произведения.http://ruslit.traumlibrary.net.