Том 3. Стихотворения, 1921–1929 - [50]

   В акульей утробе два рыбака

Находку нашли. Случаются странности!

   «Человечья рука!»

      «Человечья рука!»

   «И рукав рубашки!»

      «В полной сохранности!»

Сбежались женщины из прибрежных мест.

Недолго рукав они узнавали.

«Да это ж рука… Вот тебе крест,

Одного из тех, кто писал манифест!»

«Вот зачем их арестовали!»

«Тише, тише! Бежит сюда с криком вдова!»

«Не надо показывать ей рукава!»

«Не надо! Не надо!»

Дошла о страшной находке молва

До президента Мачадо:

«Проникла в столицу жуткая весть:

Акулы рабочих начали есть!»

Закусил Мачадо побелевшие губы,

И сказал он, рот искрививши до скул:

«С сего числа у острова Кубы

Запретить строжайше… ловлю акул!»

Посадили >*

Во время пребывания Гувера в Буэнос-Айресе там было арестовано не менее 1000 человек.

(Из газет.)

   Вот где порядки! Не пойму!

Приехал Гувер. Гость. Хозяева – к нему.

Парад! Ура! Салют! Сто махинаций прочих!

И попросили – сесть…не в кресло, а в тюрьму,

   Не гостя, а – своих рабочих!

1929

Старо! >*

Итальянские газеты отмечают систематическое падение числа туристов, посещающих Италию.

(Из газет.)

Из Америки туристов

Нет и нет!

И из Англии туристов

Нет и нет!

И из Франции туристов

Нет и нет!

   Почему? – Простой ответ:

Итальянских журналистов

Не продуманы статьи.

Смысла нету для туристов,

Для господ капиталистов,

На чужих смотреть фашистов.

Если дома есть свои!

«Сэр Водсворти, заходите!

Заходите, поглядите,

Сколь порядок наш неплох!..

С-сакр-р-ра-менто! Он оглох!..

Сэр Водсворти! Мистер Броун!..

Хоть веревочку на крюк!..»

* * *

Так тоскует старый клоун,

Повторяя старый трюк.

Такие капитализму не нужны >*

В Лондоне покончили самоубийством два врача, братья-близнецы – Артур и Сидней Смит. Оба брата, посвятившие свою жизнь изучению болезни рака; очутились в крайней нужде, так как все свои средства истратили на дорого стоившие опыты, а государство отказалось оказать им поддержку.

(Из белых газет.)

Сколачивать повстанческие штабы

В чужой стране… Свозить оружье, динамит…

Вот тут поддержечка была бы!

Не так, как двум врачам: их шансы были слабы.

Лежат в могиле братья Смит.

А имя Лоуренса «афганского» гремит!

Нескромный вопрос >*

В районе Панамского канала начались большие маневры американского флота, в которых участвуют 174 боевых единицы. Объект защиты и нападения – Панамский канал.

(Из газет.)

«Пакт Келлога» – и вдруг маневры, дух войны…

Канал Панамский… Тьфу! Дойдешь до обалденья!

Ну, разъясните ж – мы темны! –

А с чьей же это стороны

Ждать нужно на канал Панамский нападенья?

Вредители >*

I

«Огонь по кулаку!» – «Огонь по темноте!»

               – Готово!

Но в дело всюду ль мы переключаем слово?

А вот у кулака так лозунги не те.

Уж если он решил: «Огонь по бедноте!»,

   Так тут запахнет уж поджогом,

   Внезапно вспыхнувшей избой

   – Бедняцкою, само собой! –

   И вспыхнувшим бедняцким стогом.

А городской наш враг? Забыли мы о нем?

   Мы у него не под огнем?

В газетах пишется, поди-ко-ся, недаром:

Тут уничтожены две фабрики пожаром,

   Там невзначай сгорел завод.

   «Ведется следствие». И вот –

Еще при помощи карательного свода

   Не уничтожен «корень зла»,

   Как от соседнего завода

   Осталась черная зола!

«Пора, пора прийти нам к выводу простому,

   Чтоб натиск вражеский отбить:

   Речей не тратить попустому,

   Где нужно власть употребить!»

II

Живут себе да живут на белом свете,

В богатовском сельсовете,

В округе Шахтинско-Донецком,

При правлении советском,

Не один кулацкий кружок, а целых три,

Подтачивая советскую власть изнутри.

   В первом кружке кулаки – Коренцов,

                    Борисов да Назаров –

Стряпают «слушки» для темных базаров,

«Лгут всяк зол глагол»

Про вред колхозов и школ.

   Второй кружок, где «за атаманов»

Кулак Кубашкин да подкулачник Пузанов,

Ведет средь бедноты агитацию,

Выдает кулакам аттестацию:

«Выбирайте в совет не бедняков,

Не середняков,

А зажиточных мужиков:

Умный мужик Разуваев,

Дошлый мужик Колупаев.

Они приструнят шалопаев,

Они заставят крикунов

Ходить без штанов.

Зато тем, кто им окажет уважение,

Будет всякое воспоможение,

Бери, получай –

Вот тебе сахар и чай,

И семенная ссуда,

И… с водчонкой посуда!

После выборов выпить извинительно».

До чего соблазнительно!

   У третьего кулацкого кружка

Председатель – башка.

Ну, как не назвать его,

Товарища Алпатьева?!

Вот чья ласка мила, чья страшна угроза,

Особливо во внимание беря,

Что он и председатель колхоза

Под названием «Заря».

С кулачьем ведет он дружбу большую,

Кулаки у него одесную

И ошую:

Сообща они ратуют за бога,

Сообща борются против сельхозналога,

Сообща делают возражения

Против самообложения,

Сообща пишут в газету:

«У нас кулаков нету!»,

К займу индустриализации не скрывают вражды

И выбалтывают секрет всех кулацких секретов:

«Не видим никакой скоропалительной нужды

В перевыборе сельсоветов!»

   Разошелся Алпатьев во всю прыть,

Так объявилась «учительша» Воинова,

Стала она Алпатьева крыть,

Как человека недостойного.

Вломился Алпатьев в амбицию,

Порвал на учительше всю амуницию,

Вцепился учительше в волосья,

Хвать клок! Хвать другой! Хвать! Хвать! Хвать!

«Ах ты, кривая Федосья!

   Будешь меня критиковать?!

Иска-ле-чу!

И-зу-ве-чу!»

   Притих весь избирком,

   Как Алпатьев тенорком

Начал за здравие,

Кончил за упокой:

«Моя власть! Мое самодержавие!