Том 3 - [5]

А в Швейцарии и Северной Америке, где лендлордизма нет и не бывало, где власть безраздельно в руках буржуазии, — национальности развиваются более или менее свободно, национальному гнёту, вообще говоря, почти нет места.

Объясняется всё это, главным образом, тем, что земельная аристократия по самому своему положению является (не может не являться!) самым решительным и непримиримым врагом всякого рода свобод, в том числе и национальной свободы, что свобода вообще, национальная свобода в частности, подрывает (не может не подрывать!) самые основы политического господства земельной аристократии.

Снять с политической сцены феодальную аристократию, вырвать у неё власть, — это именно и значит ликвидировать национальный гнёт, создать фактические условия, необходимые для национальной свободы.

Поскольку русская революция победила, она уже создала эти фактические условия, ниспровергнув феодально-крепостническую власть и установив свободы. Необходимо теперь:

1) оформление прав освобожденных от гнёта национальностей и

2) законодательное их закрепление.

На этой почве и возник декрет Временного правительства об отмене вероисповедных и национальных ограничений.

Подгоняемое растущей революцией Временное правительство должно было сделать этот первый шаг к раскрепощению народов России, и оно сделало его.

Содержание декрета сводится в общем к отмене ограничений прав граждан не русской национальности и не православного вероисповедания в отношении; 1) водворения, жительства и передвижения; 2) приобретения права собственности и пр.; 3) всякого рода занятия ремёслами, торговлей и пр.; 4) участия в акционерных и иных обществах; 5) поступления на государственную службу и пр.; 6) поступления в учебные заведения; 7) употребления иных, кроме русского, языков и наречий в делопроизводстве частных обществ, при преподавании в частных учебных заведениях всякого рода и при ведении торговых книг.

Таков декрет Временного правительства.

Народы России, стоявшие до сего времени под подозрением, могут теперь свободно вздохнуть, почувствовать себя гражданами России.

Всё это очень хорошо.

Но было бы непростительной ошибкой думать, что декрет этот достаточен для обеспечения национальной свободы, что дело освобождения от национального гнёта доведено уже до конца.

Прежде всего, декрет не устанавливает национального равноправия в отношении языка. В последнем пункте декрета говорится о праве употребления иных, кроме русского, языков в делопроизводстве частных обществ, при преподавании в частных учебных заведениях. Но как быть с областями с компактным большинством не из русских граждан, говорящих не на русском языке (Закавказье, Туркестан, Украина, Литва и пр.)? Нет сомнения, что там будут (должны быть!) свои сеймы, а значит и “делопроизводство”(отнюдь не “частное”!), как и “преподавание”в учебных заведениях (не только в “частных”!) — всё это, конечно, не только на русском, но и на местных языках. Думает ли Временное правительство объявить русский язык государственным, лишив упомянутые области права вести “делопроизводство”и “преподавание”в своих отнюдь не “частных”учреждениях на родном языке? Очевидно, да. Но кто, кроме простаков, может поверить, что это есть полное уравнение наций в правах, о чём со всех крыш вопиют и глаголют буржуазные кумушки из “Речи”[4] и “Дня”?[3] Кто не поймёт, что это означает узаконение неравноправия наций в смысле языка?

Далее. Кто хочет установить действительное национальное равноправие, тот не может ограничиться отрицательной мерой об отмене ограничений, — он должен от отмены ограничений перейти к положительному плану, обеспечивающему уничтожение национального гнёта.

Поэтому необходимо провозгласить:

1) политическую автономию (не федерацию!) областей, представляющих целостную хозяйственную территорию с особым бытом и национальным составом населения, с “делопроизводством”и “преподаванием”на своём языке;

2) право на самоопределение для тех наций, которые по тем или иным причинам не могут остаться в рамках государственного целого.

Таков путь, ведущий к действительному уничтожению национального гнёта, к обеспечению максимума свободы национальностей, возможного при капитализме.

“Правда” № 17, 25 марта 1917 г.

Подпись: К. Сталин

Или — или [март 1917 г.]

В известном интервью от 23 марта министр иностранных дел г. Милюков развил свою “программу” о целях настоящей войны. Читатели знают из вчерашнего номера “Правды”,[5] что цели эти империалистические: захват Константинополя, захват Армении, раздел Австрии и Турции, захват северной Персии.

Оказывается, русские солдаты льют кровь на полях сражения не для “защиты отечества”, не “за свободу”, как уверяет нас продажная буржуазная печать, — а для захвата чужих земель в угоду кучке империалистов.

Так, по крайней мере, говорит г. Милюков.

От имени кого же говорит все это так откровенно и во всеуслышание г. Милюков?

Конечно, не от имени русского народа. Ибо русский народ, русские рабочие, крестьяне и солдаты — против захватов чужих земель, против насилия над народами. Об этом красноречиво говорит известное “воззвание” Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, выразителя воли русского народа.