Том 3. Позолоченный век - [47]

— Итак, — проговорил Томпсон, вставая и направляясь к своей палатке, железная дорога прибыла на Пристань Стоуна. По этому поводу предлагаю всем выпить.

Предложение было встречено всеобщим одобрением.

Джефф провозгласил тост за процветание Пристани Стоуна и за развитие судоходства на Гусиной Протоке; гости с воодушевлением опрокинули по стопке простого кукурузного виски и в свою очередь похвалили железную дорогу и самого Джеффа Томпсона — «парня что надо».

Часов около десяти в прерии показался фургон, медленно двигавшийся к лагерю. Когда он подъехал поближе, стал виден сидевший в нем представительный джентльмен, который все время нетерпеливо наклонялся вперед и глядел в сторону палаток, подергивал вожжи и слегка подхлестывал лошадь, стараясь передать кипевшую в нем энергию заморенному животному. Когда же наконец фургон остановился у палатки мистера Томпсона, джентльмен осторожно сошел на землю, выпрямился, потер руки и, всем своим обликом излучая радость и довольство, направился к поджидавшей его группе людей, которые начали приветствовать его по имени, как только он очутился на достаточно близком расстоянии.

— Добро пожаловать в город Наполеон, джентльмены, добро пожаловать! Горжусь тем, что вижу вас здесь, мистер Томпсон. Вы прекрасно выглядите, мистер Стерлинг. Свежий воздух вам на пользу! Счастлив, счастлив видеть вас, мистер Брайерли. Вы получили ящик шампанского? Нет? Ах, эти проклятые речные воры! Ничего больше не стану посылать с ними. А ведь лучшей марки Редерер. Все, что оставалось в моем погребе от партии, присланной сэром Джорджем Гором[69]: я возил его охотиться на бизонов, когда он приезжал в Америку. Время от времени он посылает мне какой-нибудь пустячок. Вы еще не осмотрелись здесь, джентльмены? Тут все вчерне пока, все вчерне. Все эти здания придется снести. Вон там будет городская площадь, поблизости — суд, гостиницы, церкви, тюрьма и прочее. А примерно вот здесь, где мы стоим, вокзал! Как это на ваш инженерский взгляд, мистер Томпсон? Подальше деловые кварталы, спускающиеся к речным причалам. А университет — вон там, на высоком живописном холме, — реку с него видно на много миль. Это река Колумба, по ней всего сорок девять миль до Миссури. Поглядите на нее: спокойная, не капризная, течение слабое, никаких помех для судоходства; кое-где ее придется расширить и расчистить, углубить дно для пристани и построить набережную по фасаду города; сама природа уготовала здесь место для торгового центра. Взгляните вокруг: на десять миль никаких других построек и никакой другой судоходной реки, — ничего лучшего не придумаешь; пенька, табак, кукуруза — все устремится сюда. Дело только за железной дорогой; через год город Наполеон сам себя не узнает.

— Он и сейчас себя не узнает, — прошептал Филипп своему другу. — Вы уже позавтракали, полковник?

— На скорую руку. Выпил чашечку кофе. Выписываю его сам, другого не признаю. Но захватил с собой корзинку с провизией: жена настояла, дала с собой кое-какие деликатесы, — вы же знаете женщин, — и полдюжины того самого бургундского, о котором я вам говорил, мистер Брайерли. Кстати, вы так со мной ни разу и не отобедали. — И полковник решительно подошел к фургону и заглянул под сиденье.

Должно быть, корзинки там не оказалось, потому что он приподнял брезент, поискал в передней части фургона, сзади и воскликнул:

— Проклятье! Все надо делать самому. Доверил служанкам положить корзинку в фургон — и нет ее!

Лагерный повар быстро приготовил для полковника аппетитный завтрак, состоявший из жареного цыпленка, яиц, оладий и кофе; отдав завтраку должное, он завершил его глотком старого бурбонского из личных запасов мистера Томпсона. Этот сорт виски, заявил полковник, он прекрасно знает: можно подумать, что это то самое, которое стоит в его собственном буфете.

Пока инженеры делали профильную съемку Гусиной Протоки и проверяли, удастся ли вообще подвести железную дорогу к Пристани Стоуна и потом хоть как-нибудь вывести ее оттуда, полковник Селлерс и Гарри уселись и принялись набрасывать на большом листе черновой план города Наполеона.

— Я заручился письменной гарантией на покупку целой квадратной мили земли у пристани, — сказал полковник, — сроком на год, на имя нас четверых; причем при продаже участков двадцать пять процентов безвозмездно отходят к четырем совладельцам.

Город они распланировали щедро и широко, оставив достаточно места для железной дороги и для реки — какой она станет после расширения и расчистки.

Инженеры сообщили, что дорогу удастся подвести к будущему городу только в том случае, если она опишет небольшую дугу и пересечет реку по высокому мосту, но что подъемы будут очень крутые. Полковник Селлерс заявил, что подъемы не имеют особого значения, лишь бы линия подошла к элеваторам у реки. На следующий день Томпсон спешно сделал кое-какие промеры вверх и вниз по реке, примерно мили на две, чтобы полковник с Гарри могли на своем плане показать, какие удобства для города представляет этот водный путь. Джефф получил от них что-то вроде расписки взамен еще не выпущенных акций, но Филипп отказался от участия в этом деле, сказав, что денег у него нет, а брать на себя невыполнимые обязательства он не желает.