Том 3. Позолоченный век - [171]

Высоко в горах, на чистом воздухе, среди спелых плодов и золотой сентябрьской листвы Руфь быстро поправилась. Каким прекрасным кажется мир больному, все чувства которого обострены и который был так близок к иному миру, что теперь особенно чуток к самым мимолетным впечатлениям и всем существом откликается на малейшую ласку чудотворной целительницы природы. Как хороша жизнь! Зелень травы, яркие цветы, синева неба, ветерок, колеблющий листву, очертания гор вдали, причудливые облака — все это величайшее наслаждение, словно чудесная музыка для того, кто по ней стосковался. Мир казался Руфи новым и неизведанным, как бы только что созданным нарочно для нее; любовь наполняет этот мир, и сердце до краев полно счастьем.

И в Фолкиле тоже стояла золотая осень. Алиса сидела в своей комнате у открытого окна, смотрела на луг, где косари снимали второй урожай клевера, и вдыхала его нежный аромат. Быть может, он не будил в ее душе горечи. Глубокое раздумье владело ею. Она только что написала письмо Руфи, а на столе перед нею лежал пожелтевший от времени листок бумаги с засушенным четверолистником клевера, — отныне только воспоминание. В своем письме к Руфи она от всей души поздравляла их обоих и желала им счастья на долгие, долгие годы.

— Слава богу, они никогда не узнают! — подумала она вслух.

Они никогда не узнают. И никто не знает, сколько таких женщин, как Алиса, дарят всех вокруг нежностью, преданностью и самоотверженной любовью, оставаясь навсегда одинокими.

— Она славная девушка, — сказал Филипп, когда Руфь показала ему письмо Алисы.

— Это правда, Фил, и мы всегда будем ее любить — счастье ведь щедро, а мы с тобой такие счастливые.

1

__________

1 Конец всегда лучше начала (еврейск.)[202].

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Ничто не придает книге такого веса и достоинства, как послесловие.

Геродот.

По-видимому, нам нужно извиниться перед читателем за то, что нам не удалось найти отца Лоры. Мы предполагали, что это будет нетрудно, — ведь в романах потерявшиеся персонажи находятся с такой легкостью. Однако задача наша оказалась очень трудной, более того — неразрешимой, и нам пришлось вычеркнуть все, что относилось к этим поискам. И не потому, что страницы, посвященные им, не представляли интереса, — нет, они были очень интересны, — но поскольку этого человека в конце концов так и не нашли, не стоило понапрасну тревожить и волновать читателя.

АВТОРЫ

КОММЕНТАРИИ

«ПОЗОЛОЧЕННЫЙ ВЕК»

К лучшим образцам ранней социальной сатиры Марка Твена относятся принадлежащие ему главы в романе «Позолоченный век», который был им написан в соавторстве с Чарльзом Д. Уорнером. Основное действие «Позолоченного века» развивается в конце 60-х и в начале 70-х годов XIX века, когда вслед за окончанием Гражданской войны Севера и Юга Соединенные Штаты стали ареной деятельности ничем не ограниченного и поощряемого правительством частнокапиталистического предпринимательства. В романе показаны спекулятивная лихорадка и жажда наживы, охватившая широкие слои населения США, жалкая судьба слабых и ослепленных иллюзиями людей, безнаказанность капиталистических разбойников. Важное место в романе занимает также разоблачение коррупции в американской политической жизни, продажности законодательных органов США, должностных лиц, конгрессменов. В тех главах романа, где характеризуются политические нравы в Вашингтоне, дана серия едко сатирических зарисовок бесчестных дельцов и лицемеров, выступающих в роли «народных избранников››. Заглавие романа «Позолоченный век» имеет иронически-разоблачительный характер, так как идеологи капиталистической вакханалии в США стремились объявить ее «золотым веком» американской жизни. С легкой руки Твена и Уорнера наименование «позолоченный век» закрепилось в прогрессивной американской историографии за периодом капиталистического грюндерства в США.

Второй автор «Позолоченного века», Чарльз Д. Уорнер (1829-1900), был соседом Твена в Гартфорде, где Твен поселился с семьей в 1871 году. Уорнер был старше Твена и имел больший писательский опыт и более прочную литературную репутацию, и сотрудничество его с Твеном первоначально расценивалось американским литературно-общественным мнением чуть ли не как пример литературного покровительства. На самом деле Уорнер был ординарным буржуазным литератором своего времени, а Твен — уже в этот ранний период творчества — выдающимся американским писателем-реалистом.

Доли Твена и Уорнера в «Позолоченном веке» количественно почти равны. По данным секретаря и литературного душеприказчика Твена — Альберта Пейна, приведенным в написанной им биографии писателя, Твену принадлежат в «Позолоченном веке» полностью следующие 32 главы: в первой книге романа — 1-11 (экспозиция основной фабулы романа, история семейства Хокинсов и их знакомства с полковником Селлерсом), 24 (сатирическое описание столицы США), 25, 27, 28 (крах Компании развития судоходства на реке Колумба),30 (приглашение Лоры в Вашингтон); и во второй книге романа — 1, 2, 3, 5, 6 (переезд Лоры и полковника Селлерса в Вашингтон, их союз с сенатором Дилуорти и широкая картина общественных и политических нравов в столице США), 11, 12, 14 (кулуарные интриги и происки в конгрессе в связи с жульническнм законопроектом об основании негритянского университета), 20, 21 (дальнейшее разоблачение политических нравов в Вашингтоне), 22 (поездка сенатора Дилуорти к своим избирателям), 26 (провал законопроекта о негритянском университете), 28 (расследование в сенатской комиссии обвинений против сенатора Дилуорти), 29 (последние дни Лоры), 30 (заключительная беседа полковника Селлерса и Вашингтона Хокинса), 31 (открытие Филиппом Стерлингом угля в Илионе), а также отдельные эпизоды в 4, 18, 25 главах второй книги. Обнаруженный не так давно экземпляр первого издания «Позолоченного века», принадлежавший Твену, с его почетками на полях, позволил внести в вопросы авторства романа дополнительные уточнения. В 13-й главе первой книги, написанной Уорнером, Твену принадлежит заключительная часть, где описано знакомство Филиппа Стерлинга и Генри Брайерли с полковником Селлерсом. Пометка Твена на полях 18-й главы гласит: «Набросано Клеменсом (то есть Твеном — А. С), выполнено Уорнером». В 29-й главе столкновение Филиппа Стерлинга с поездным кондуктором сопровождается пометкой Твена: «Фактическое происшествие. Рассказано Клеменсом, написано Уорнером». Существенно примечание Твена к 4-й главе второй книги романа, формально принадлежащей Уорнеру, но неразрывно связанной по содержанию с предыдущими и последующими твеновскими главами: «Написана Клеменсом и переделана Уорнером, который включил половину текста Клеменса». В 18-й главе Твену принадлежит описание поисков угля в Илионе. О 25-й главе Твен пишет: «Переведено Клеменсом из описания в диалог». Это очень важное примечание, так как оно объясняет появление в главе Уорнера столь характерных и безошибочно твеновских по стилю реплик полковника Селлерса. В 27-й главе Твену принадлежит небольшой эпизод с антрепренером Гриллером, устроителем лекции Лоры Хокинс. Твену также принадлежит шуточное «Послесловие» к роману. В тех же заметках Твена есть указание, что Уорнеру принадлежит небольшая вставка, посвященная детским годам Лоры, в написанной Твеном 6-й главе первой книги, а также два абзаца в твеновской же 22-й главе (вторая книга). Последнее показывает, что Уорнер поддавался влиянию стиля своего соавтора, так как вся эта глава написана очень органично и по-твеновски. Наконец, в заметках Твена говорится, что в предисловии к «Позолоченному веку» первый и второй абзацы принадлежат Уорнеру, третий и четвертый — Твену, пятый — Уорнеру и заключительньй — снова Твену.