Том 3. Повести, рассказы и пьесы 1908-1910 - [210]
Ст. студент(хватая ее за руку). Ни в коем случае: что вы!
Тенор(кричит). Водки!
Козлов. Не форси, Тенор… Выпил и довольно, остальное завтра выпьешь.
Лиля(удивленно). Да что вы?
Ст. студент. Ни в коем случае! Пьяный мальчишка… он может оскорбить…
Лиля(сердито). Ах, вы ничего не знаете! Я сейчас приеду, тут близко. Подите к нему и водки ему не давайте, слышите? Такой упрямый, такой упрямый… (Уходит.)
Ст. студент. Лиля, постойте!.. Ушла!!
Раздраженно ходит по комнате. В дальнейшем, до прихода Дины, держится воинственно; часто охорашивается.
Блохин. Зачем это ты? Брось. Нету водки, тебе говорят, мы сами ничего не пили. Х…хорош!
Тенор. Ха-ха-ха! Голос пропиваю! Слушай, хриплю. (Хрипит.) А какой был голос! Завидно тебе было, Блоха?
Блохин(заикаясь). Если бы у меня был такой голос, я не только что пить, я… я… я…
Тенор. Водки!
Ст. студент(строго). Водки нет, Александр Александрович. Выпей чаю.
Тенор. Ха-ха-ха! Пей сам, старик! Влюбленный старик пьет чай, ха-ха-ха!
Ст. студент. Глупо, Александр Александрович! Вы не умеете себя вести!
Онуфрий. Оставь, Тенор!
Тенор. Ты мне надоел, старик. Зачем Лилька привела меня сюда? Я не хочу к старику! Вот тут я лежал. Хриплю. Где Лилька? Лильку я люблю. Тебя, Козлик, не люблю, и тебя, Онуша, не люблю, ты пьяница, а ее люблю.
Онуфрий. А где же и вправду Лилька? Ушла?
Ст. студент. Да. Дайте ему чего-нибудь… отрезвляющего, это невозможно!
Тенор. Позови Лильку, старик! Что вы так смотрите, вы презираете меня? Напрасно. Тенор под подушку колбасу прячет. Тенор трус, на сходку не пошел, а Тенор взял и пропил голос! Х…хриплю. Дай папиросу, Онуша.
Онуфрий. Последняя. Да ты не куришь — не форси, Тенор.
Тенор. У меня в пальто коробка. Прокуриваю голос! (Уходит в переднюю.)
Ст. студент. Господа, прошу вас, уведите его или — дайте ему чего-нибудь отрезвляющего. Это невозможно! Сейчас сюда приедет… Дина Штерн. Да, Дина Штерн!
Онуфрий. Вот оно что. (Хохочет.) Слышишь, Козлик?
Ст. студент(оправляясь). Тут ничего нет смешного. Он пьян до неприличия, и вы, господа, как его товарищи…
Козлов. Говорил — пойдем, эх! А теперь еще семейная сцена будет. Сережка, бери фуражку!..
Ст. студент(хватая за руку). Ни в каком случае!
Онуфрий. А вот я ему сейчас капельки три нашатырю дам, как рукой снимет, хоронить можно.
Входит Тенор. В руках изломанная коробка с папиросами. Роняет ее, папиросы рассыпаются.
Тенор. Дюшес, 25 штук. Уронил! (Подбирает вместе с Блохиным.)
Онуфрий. Выпей-ка, Тенор! Раскрой ротик.
Тенор. Что это, водка?
Онуфрий. Да ты выпей, там увидишь.
Тенор(пьет). Гадость! Ты зачем мне нашатырю даешь? Хочешь, чтобы я отрезвился? Как же ты это можешь, если у меня душа пьяна? Фу, гадость. Дай спичку.
Онуфрий. Да!.. Так что ты рассказывал, старик? Про жену, что голос у нее был хороший? Сибирские песни она пела, — это интересно!
Козлов. Я никогда не слыхал сибирских песен, а должны быть хороши.
Тенор. Старик забыл жену.
Блохин. Расскажи, старик!
Онуфрий. Я слыхал, что на каторге хорошие песни поют… Вот твой чай, Тенор. Да я и думаю… Вообще, сколько ты свету перевидал, дядя! Отчего ты нот не привез? Твоя жена ноты записывать умела?
Ст. студент. Нет. И я просил бы… сейчас… и в таком тоне… про жену не говорить.
Онуфрий. Ну, ну, пустяки! А мне показалось, ты что-то говорил… Ты лимончик, Саша, подави, освежает. Вот лимон.
Тенор. Вижу.
В переднюю кто-то тихо входит.
Ст. студент(руки его дрожат). Кажется… кажется, пришли. Я сейчас.
Идет в переднюю. Тихие голоса. Входит Дина Штерн, одетая в блузочку, причесана просто, по-домашнему — видимо, она торопилась. Бледная, но держится совершенно спокойно. Здоровается. Тенор трезвеет.
Дина. А, и вы здесь, Александр Александрович! Здравствуйте. Как у вас накурено, господа! Вы бы форточку открыли.
Козлов. Старик нездоров.
Дина(с участием). Что это? Простудились? Вы, вероятно, очень неосторожны, Петр Кузьмич, так нельзя. Да у вас, кажется, жар — дайте-ка руку! Ну, так и есть. Небольшой жарок, но есть! И руки дрожат.
Ст. студент(обеими руками пожимает руку Дины Штерн). Я не знаю, как благодарить вас, Дина, за вашу доброту. Каждый раз, как вы приходите, вы вносите свет в мою одинокую келью. Но что я говорю, одинокую! У кого есть такие товарищи, как Онуфрий…
Блохин. Блохин…
Козлов. Козлов…
Ст. студент(смеется). Вот видите, какой веселый народ! С ними нельзя соскучиться и почувствовать себя одиноким. Вы знаете: они мне рака принесли и торжественно положили на стол.
Дина(она смотрела на Тенора, удивленно). Какого рака?
Блохин краснеет, Козлов свирепо смотрит на него и Онуфрия. Тенор мрачно трезвеет, как будто не слушает разговора.
Блохин. Он врет! Никакого рака мы не прин… носили.
Ст. студент(весело). Ретируешься, Блоха? А это что? Смотрите, Дина, какой огромный рак! Я его хочу высушить…
Онуфрий. О Господи, вот влюбился! Я тебе сотню их принесу, только оставь ты этого в покое. Давай назад!
Ст. студент(смеется). Нет, нет, Онуша, теперь он мой! Я хочу, Дина, высушить его и поставить на стол! Это будет как бы сим… символ… (Замечает наконец, что Дина все время глядит на Тенора, и затихает.)
Дина.
