Том 3. Посмертные записки Пиквикского клуба (Главы XXXI — LVII) - [133]

— Лаутен! — крикнул Перкер.— Откройте дверь!

— Подождите один момент!— произнес мистер Пиквик.— Перкер, я скажу несколько слов.

— Уважаемый сэр, не стоит поднимать снова этот вопрос,— сказал маленький поверенный, которого терзали мрачные предчувствия, пока длилось свидание.— Мистер Пиквик, прошу вас!

— Не мешайте мне говорить, сэр! — с живостью перебил мистер Пиквик.— Мистер Додсон, вы обратились ко мне с некоторыми замечаниями.

Додсон повернулся к нему, покорно опустил голову и улыбнулся.

— Вы обратились ко мне с некоторыми замечаниями,— повторил мистер Пиквик, начиная задыхаться,— а ваш компаньон протянул мне руку, и вы оба усвоили себе тон снисходительный, высокомерный и столь бесстыдный, что я его не ждал даже от вас.

— Что такое, сэр? — воскликнул Додсон.

— Что такое, сэр? — вторил ему Фогг.

— Вам известно, что я стал жертвой ваших интриг и козней? — продолжал мистер Пиквик.— Вам известно, что я — тот самый человек, которого вы засадили в тюрьму и ограбили? Вам известно, что вы были поверенными истицы в деле Бардл — Пиквик?

— Да, сэр, нам это известно,— отвечал Додсон.

— Конечно, известно, сэр,— подхватил Фогг, хлопнув себя по карману, быть может случайно.

— Вижу, что вы вспоминаете об этом с удовольствием,— сказал мистер Пиквик, впервые в жизни попытавшись насмешливо улыбнуться и явно потерпев неудачу.— Хотя мне давно уже хотелось высказать вам напрямик мое мнение о вас, но из уважения к моему другу Перкеру я бы не воспользовался представившимся мне случаем, если бы не ваш недопустимый тон в разговоре со мной и не эта наглая фамильярность, сэр,— провозгласил мистер Пиквик, с таким возмущением поворачиваясь к Фоггу, что тот без дальнейших размышлений с удивительным проворством попятился к двери.

— Берегитесь, сэр!— крикнул Додсон, который хотя и был самым рослым в этой компании, но предусмотрительно спрятался за спину Фогга и, сильно побледнев, объяснялся через его голову.— Пусть он осмелится оскорбить вас действием, мистер Фогг! Не отвечайте тем же.

— Нет, нет, не отвечу! — сказал Фогг, снова попятившись, к явному облегчению своего компаньона, который воспользовался этим маневром, чтобы постепенно отступить в соседнюю комнату.

— Вы… вы,— продолжал мистер Пиквик прерванную речь,— вы — достойная пара подлых гнусных кляузников и грабителей!

— Ну, как? — вмешался Перкер.— Теперь все сказано?

— В эти слова вложено все! — отвечал мистер Пиквик.— Они подлые и гнусные кляузники и грабители!

— Ну, вот!— примирительным тоном произнес Перкер.— Уважаемые сэры, он сказал все, что хотел сказать. Прошу вас, уйдите, Лаутен, дверь открыта?

Мистер Лаутен, хихикавший поодаль, дал утвердительный ответ.

— Отлично… всего хорошего… прошу вас, уважаемые сэры… Мистер Лаутен, дверь! — крикнул маленький поверенный, поспешно выпроваживая Додсона и Фогга из конторы.— Пожалуйте сюда, уважаемые сэры… прошу вас, не задерживайтесь… Ах, боже мой!.. Мистер Лаутен… дверь, сэр… что же вы зеваете?

— Сэр, если есть в Англии правосудие,— сказал Додсон, надевая шляпу и поворачиваясь к мистеру Пиквику,— вы за это поплатитесь!

— Вы — пара подлых…

— Помните, сэр, вы за это дорого заплатите,— сказал Фогг.

— …гнусных кляузников и грабителей! — продолжал мистер Пиквик, не обращая ни малейшего внимания на угрозы.

— Грабители!— крикнул мистер Пиквик, выбегая на площадку, когда законоведы уже спускались с лестницы.

— Грабители!— вопил мистер Пиквик, вырываясь из рук Лаутена и Перкера и высовываясь из окна на площадке лестницы.

Когда мистер Пиквик отвернулся от окна, лицо у него было улыбающееся и безмятежное. Спокойно вернувшись в контору, он объявил, что избавился от тяжкого бремени, угнетавшего его душу, и теперь чувствует себя довольным и счастливым.

Перкер не сказал ни слова, пока не опустошил своей табакерки и не послал Лаутена наполнить ее, а вслед за этим у него начался приступ смеха, длившийся пять минут, после чего он объявил, что, пожалуй, ему следовало бы рассердиться, но сейчас он еще не может отнестись к делу серьезно — позднее он непременно рассердится.

— А теперь,— сказал мистер Пиквик,— я хочу свести счеты с вами.

— Так же, как вы их только что сводили? — осведомился Перкер, снова расхохотавшись.

— Не совсем,— возразил мистер Пиквик, извлекая бумажник и дружески пожимая руку маленькому законоведу.— Я имею в виду только денежные счеты. За ваше доброе ко мне отношение я не могу вам заплатить, да и желания не имею, потому что предпочитаю оставаться вашим должником.

После такого предисловия двое друзей погрузились в весьма сложные расчеты, которые были тщательно просмотрены Перкером; и мистер Пиквик расплатился немедленно, заверяя его в своем уважении и дружбе.

Не успели они кончить свои расчеты, как раздался отчаянный стук в дверь. Это был не обычный двойной удар, а непрерывная серия оглушительных ударов, словно дверной молоток приобрел способность perpetuum mobile или человек, стучавший в дверь, забыл прервать это занятие.

— Черт возьми! Что это такое? — вздрогнув, воскликнул Перкер.

— Кажется, стучат в дверь,— отозвался мистер Пиквик, словно можно было сомневаться в этом.