Том 3. Менестрель. Поэмы - [9]

Шрифт
Интервал

Ножки у вас, как у лани…
Что ж, устремимся к обрыву…
Правую ручку дай, Ani,
Левую даст только Тüu…

Поэза о сборке ландышей

Как бегали мы за ландышами
Серебряными втроем:
Две ласковые милые девушки, —
Две фрейлины с королем!
У вас были платья алые,
Алые платья все.
По колени юбки короткие,
Босые ноги в росе.
У вас были косы длинные,
Спускавшиеся с висков
На груди весенне-упругие,
Похожие на голубков…
У вас были лица смелые,
Смеющиеся глаза,
Узкие губы надменные,
И в каждой внутри — гроза!
У вас были фразы вздорные,
Серебряные голоски,
Движения вызывающие,
И ландышевые венки!
Все было вокруг зеленое,
Все — золото, все бирюза!
Были лишь платья алые,
В которых цвела гроза.
Я помню полоски узкие
Меня обжигавших уст…
Как чисто звенели ландыши,
Запрятанные под куст.
Как нежно слова эстийские
Призывели над леском!
Как быстро сменялись личики
Перед моим лицом!..
Ах, это у моря Финского,
От дома за десять верст, —
Веселые сборы ландышей,
С восхода до самых звезд!
Ах, это в пресветлой Эстии,
Где любит меня земля,
Где две босоногие фрейлины, —
Две фрейлины короля!

Расцвет сирени культивированной

Цвела сирень малиново-лилово
И бело-розово сирень цвела…
Нас к ней тропа зигзагами вела
Чрез старый парк, нахмуренный елово.
Налево море, впереди река,
А там, за ней, на кручи гор, сирени
Уже струят фиоль своих курений
И ткут из аромата облака.
Цвела сирень, и я сказал Фелиссе:
«Руке моей не только брать перо!..»
И отвечала мне она остро:
«Цветет сирень — и крупная, и бисер»…
Ночь нервная капризна и светла.
Лобзанья исступленнее укуса…
В тебе так много тонкости и вкуса.
Цвела сирень, — у нас цвели тела.

Поэза верной рыболовке

Идем ловить форелей на пороги,
В леса за Aluoja, к мызе Rant.
Твои глаза усмешливы и строги.
Ты в красном вся. Жемчужно-босы ноги.
И меж двух кос — большой зеленый бант.
А я в просторной черной гимнастерке,
В узорной кепке, в русских сапогах.
Не правда ль, Tüu, если взоры зорки,
Сегодня здесь, а завтра мы в Нью-Йорке.
И некая тревожность есть в ногах?
Остановись у криволапой липы
И моментально удочку разлесь:
Форелей здесь встречаются все типы,
У обезводенных так сиплы всхлипы,
А иногда здесь бродит и лосось…
И серебро, и золото, и бронза!
Широкие и узкие!.. Итак,
Давай ловить восторженно-серьезно,
По-разному: плечо к плечу и розно,
Пока домой нас не погонит мрак.
Придя домой, мы рыб свернем в колечки,
И сварим их, и сделаем уху.
А после ужина, на русской печке,
Мы будем вспоминать о нашей речке
И нежиться на кроличьем меху…

По грибы — по ягоды

Мы шли от ягоды к ягоде
И от гриба к грибу
На дальнюю мельницу Lagedi,
В приветливую избу.
В лесу бежала извивная
Порожистая река.
Дрожала в руке узывная
Талантливая рука.
И чувства чуть поздноватые
В груди чертили свой знак:
И щеки продолговатые
Твои алели, как мак.
И выпуклости бронзотелые
Чуть бились под блузкой твоей.
И косы твои параллельные
Спадали вблизи ушей.
И очи твои изумрудные
Вонзали в мои свою сталь,
Скрывая за ней запрудную
Безудержную печаль.
Даря поцелуи короткие, —
Как молния, их лезвие! —
Бросала ты строки четкие
Свои — о себе, про свое…
В них было так много лирики,
Была она так резка…
Смотрел, как тают пузырики
В ключе на опушке леска.
Смотрел, как играет с мушкою,
Выпрыгивая на мель,
Быв в то же время игрушкою
Сама для меня — форель…
Мы ели чернику черную,
Фиолевый гоноболь,
Срывали траву узорную
И сладкую знали боль…
Погода стояла дивная,
Чуть перились облака,
А рядом, как ты, узывная,
Стремглавно неслась река.

Твои поцелуи

Твои поцелуи похожи на розу,
Которая ветром прижата к другой.
Твои поцелуи похожи на грезу,
На грезу о жизни какой-то иной…
Лобзанья твои исступленно лазурю
(Для самоубийцы пленителен гроб…)
Твои поцелуи похожи на бурю!
На бездну! на хаос! на зной! на потоп!

О, если б…

О, если б ты могла услышать,
Что говорит моя душа, —
Высокий дух твой стал бы выше,
И ты б затихла, не дыша!
О, если б ты могла увидеть,
Какие в сердце спят края, —
Ты позабыла б об обиде,
Какую причиняю я!
О, если б ты могла почуять,
Как я безгрешен, несмотря
На все грехи, — меня целуя,
Ты б улыбнулась, как заря!

Триолет («Она сидит мечтанно над рекой…»)

Она сидит мечтанно над рекой,
Смотря в ее синеющие глуби,
Вдыхая упоительный левкой.
Она сидит часами над рекой,
Зачерпывая изредка рукой
Ее воды и воду чуть пригубив.
Она сидит, вся в грезах, над рекой,
Любя ее ласкающие глуби.

Терцина-колибри

В твоих губах есть тайный уголок,
Исполненный неизъяснимой сласти,
Где ток бежит от головы до ног.
Изнемогая от избытка страсти,
Лианой приникаешь ты к груди, —
И если я в твоей покуда власти —
В моей, в моей ты власти впереди!

1919

«Каприз изумрудной загадки»

Под обрывом у Орро, где округлая бухта,
Где когда-то на якорь моторная яхта
  Ожидала гостей,
Под обрывом у замка есть купальная будка
На столбах четырех. И выдается площадка,
  Как балкон, перед ней.
К ней ведут две аллеи: молодая, вдоль пляжа,
От реки прямо к морю, — и прямее, и ближе, —
  А вторая с горы.
Эта многоуступна. Все скамейки из камня.
В парке места тенистее нет и укромней
  В час полдневной жары.
Я спускаюсь с откоса и, куря сигаретку,
Крутизной подгоняем в полусгнившую будку
  Прихожу, и, как дым
Сигаретки, все грезы и в грядущее вера
Под обрывом у замка, под обрывом у Орро,
  Под обрывом крутым.

Еще от автора Игорь Северянин
Том 5. Публицистика. Письма

Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Пятый том содержит прозаические произведения: книгу «Уснувшие весны», работу «Теория версификации», очерки, воспоминания и избранные письма.http://ruslit.traumlibrary.net.


Том 4. Классические розы

Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Четвертый том содержит поэтические сборники «Классические розы», «Литавры солнца», «Медальоны», «Адриатика», «Очаровательные разочарования».http://ruslit.traumlibrary.net.


Том 1. Громокипящий кубок

Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Первый том содержит поэтические сборники «Громокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском», «Victoria Regia».http://ruslit.traumlibrary.net.


Стихи (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Полное собрание стихотворений

В книге собраны стихотворений Игоря Северянина, прекрасного русского поэта, который, по словам В. Брюсова, «глубоко переживает жизнь и своими ритмами заставляет читателя страдать и радоваться вместе с собою».


Том 2. Поэзоантракт

Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Второй том содержит поэтические сборники «Поэзоантракт», «Тост безответный», «Миррэлия», «Ручьи в лилиях», «Соловей», «Вэовэна».http://ruslit.traumlibrary.net.