Том 3. Менестрель. Поэмы - [47]

Шрифт
Интервал

Дар творчества дарованы мне Небом.
Меня живит озерная вода,
Я сыт ржаным — художническим! — хлебом.
Благодаря Науке я гремлю
Среди людей, молящихся Искусству.
Благословенье каждому стеблю
И слава человеческому чувству!
Я образцовой женщиной любим,
В моей душе будящей вдохновенье,
Живущей мной и творчеством моим, —
Да будет с ней мое благословенье!
Благословенна грешная земля,
В своих мечтах живущая священно!
Благословенны хлебные поля,
И Человечество благословенно!
Искусства, и Наука, и Любовь —
Все, все, что я клеймил в своей поэме,
Благословенны на века веков, —
Да будет оправдание над всеми!
Раз могут драгоценный жемчуг слез
Выбрасывать взволнованные груди,
Раз облик человеческий Христос
Приял, спасая мир, — не звери люди.
Живи, обожествленный Человек,
К величественной участи готовься!
О, будет век — я знаю, будет век! —
Когда твоих грехов не будет вовсе…
Алмазно хохочи, жемчужно плачь, —
Ведь жемчуг слез ценней жемчужин Явы…
Весенний день и золот, и горяч, —
Виновных нет: все люди в мире правы!

Январь 1924

Рояль Леандра (Lugne)

Роман в строфах

Вступление

Не из задора, не для славы
Пишу онегинской строфой
Непритязательные главы,
Где дух поэзии живой.
Мне просто нравится рисунок
Скользящей пушкинской строфы.
Он близок для душевных струнок
Поэта с берегов Невы…
Ведь вкладывают же в октавы,
В рондо, газеллы и сонет
Поэты чувства? Что же нет
Средь них строфы певца Полтавы?
Благоговение к нему?…
Но создан и сонет Петраркой.
Тех доводов я не приму.
И вот — пишу строфою яркой!
Пусть «в пух» поэта разнесут
Иль пусть погладят по макушке —
Неважно: «Ты свой высший суд!» —
Художнику сказал сам Пушкин.

Часть I

1
В один из дней начала мая,
В старинном парке над прудом,
Засуетился, оживая,
Помещичий пустынный дом.
Будя сон парка, в нем трубили
Прибывшие автомобили,
И слуги, впав в веселый раж,
Вносили в комнаты багаж.
Именье было от столицы
Верстах не более чем в ста,
А потому весьма проста
И перевозка. Веселится
Прислуга, празднуя приезд, —
И шум, и гам идут окрест…
2
Кто не пьянел от мая арий?
Кто устоял от чар весны?
Аристократ и пролетарий
Перед природою равны.
И удивительного мало,
Что так встревоженно внимала
Природе барынька сама,
К пруду спешившая. Зима
В столице ей давно порядком
Уже наскучила. Сезон
В каталептический впал сон.
Ее влекло к куртинам, грядкам,
К забвенью надоевших лиц:
Весною нам не до столиц…
3
Еще влекло мою Елену
Быть с Кириеною вдвоем,
Супружескому целя плену
Стрелу небрежности. Поймем
Ее мы сразу непревратно:
Она страстна, но не развратна,
Любима мужем, но его
Любовь — жене не торжество…
Он — генерал при государе,
Надменен, холоден и сух,
Дисциплинированный дух,
Короче: «человек в футляре».
Она же вся сплошной порыв, —
Ей кружит голову обрыв…
4
Ей тридцать два, супругу — сорок:
Пустячна разница в летах.
Их жизнь ровна: ей надо горок.
Он в деле весь — она в мечтах.
Но что же их соединило?
Перо, бумага и чернила
В том не участвовали. Ей
Сказал он: «Вас женой своей
Хотел бы видеть». Не подумав, —
Двенадцать лет тому назад, —
Она дала согласье. Сад
Был полон изумрудных шумов,
Кипела кровь, и — никого
Вблизи, с кем ей сравнить его…
5
И вышла замуж так же просто,
Как мы выходим через дверь,
Когда нам близких до погоста,
Еще не вникнув в суть потерь,
Мы провожаем безучастно,
И вот она почти несчастна,
И эта цифра «тридцать два»
Напоминает, что листва
Впредь с каждою весною блеклей,
А вместе с ней и тоны щек,
И глаз сиянье. Скоро срок,
Когда торжественность биноклей
Не будет целиться в нее:
Лета, летя, берут свое…
6
Лета летят, а сердце юно,
Еще не знавшее любви,
Гладь жизни требует буруна
И соловьи поют: «Лови!»
Но что и как ловить Елене,
Когда не встречен ею гений,
В осколки должный брак разбить
И, полюбив, в себя влюбить?
Ее кузина, Кириена,
Была единственной душой,
Ей близкой. Косо свет большой
Смотрел на Киру: властно сцена
Ее влекла к себе — она
Была актрисой рождена.
7
Ей только двадцать, только двадцать!..
А сколько веры в двадцать лет!
Ей время счастью отдаваться,
Не знающей, что счастья нет…
Едва окончен ею Смольный,
Она уже опять со школьной —
О драматической — скамье
Мечтает, вызвав гнев в семье.
Тогда они бежали обе, —
Одна от мужа, от семьи
Другая, — девушки мои:
Замужней молодой особе,
Любви не знавшей, дамский чин
Навязывать мне нет причин…
8
Она детей имела рано, —
Пыл материнский в ней был рьян:
Два златокудрых мальчугана —
И Альвиан, и Ариан.
Жалея об умершей дочке,
Она любила в них кусочки
Себя самой, но мужа часть
Гасила материнства страсть
В ее любви горячей к детям.
И оттого в ней чувства два
Боролись часто. Торжества
Безоблачного мы не встретим
И в этом случае: любя
Детей, она казнит себя.
9
Хотя и предлагал в Сорренто
Жене поехать генерал
(Ему давала право рента
Жить там, где местность он избрал),
Хотя родные Кириены
Надеялись, что перемены
Стран, настроений и путей
Помогут излечиться ей
От дикой мысли стать актрисой,
Кузины, любящие глушь,
Решили жить в глуши, и муж
Отчасти рад: сановник лысый
Еженедельно день-другой
Мог проводить вдвоем с женой.
10
Héléne, в деревню уезжая,
Удачно меры приняла,
Чтоб ни одна бездушь чужая
На дачу к ней не забрела:
Безличные несносны лица,
Коварна смокинга петлица,
Где на бессердцевой груди
Гвоздику вянуть пригвоздив,
Глупит, сюсюкает, картавит

Еще от автора Игорь Северянин
Том 5. Публицистика. Письма

Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Пятый том содержит прозаические произведения: книгу «Уснувшие весны», работу «Теория версификации», очерки, воспоминания и избранные письма.http://ruslit.traumlibrary.net.


Том 4. Классические розы

Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Четвертый том содержит поэтические сборники «Классические розы», «Литавры солнца», «Медальоны», «Адриатика», «Очаровательные разочарования».http://ruslit.traumlibrary.net.


Том 1. Громокипящий кубок

Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Первый том содержит поэтические сборники «Громокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском», «Victoria Regia».http://ruslit.traumlibrary.net.


Стихи (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Полное собрание стихотворений

В книге собраны стихотворений Игоря Северянина, прекрасного русского поэта, который, по словам В. Брюсова, «глубоко переживает жизнь и своими ритмами заставляет читателя страдать и радоваться вместе с собою».


Том 2. Поэзоантракт

Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Второй том содержит поэтические сборники «Поэзоантракт», «Тост безответный», «Миррэлия», «Ручьи в лилиях», «Соловей», «Вэовэна».http://ruslit.traumlibrary.net.