Том 3. Князь Велизарий - [41]

— Прошу тебя, скажи своему говорливому, гладко выбритому дружку, что не стоит Бритве предавать анафеме Гребешок и наоборот.

Дамы с шумом спускались с галереи, и в церкви остались только мужчины и евнухи, чтобы дослушать церемонию до конца. В церкви поднялся гвалт, и епископ счел за лучшее прекратить проповедь. Он попытался извиниться перед Его Величеством за то, что говорил слишком резко и откровенно, и, возможно, обидел Милую, Чистую и Прелестную императрицу, о которой поэты, христианские, и язычники должны слагать стихи. И эти стихи должны были все петь как гимны. Епископ оказался в сложном положении. Он никогда не решился бы выступить в открытую против моей госпожи и дамы Хрисомалло, если бы какое-то важное лицо не уверило его, что мы не пользуемся поддержкой при дворе. Что касается Бритвы и Гребешка, то Теодора желала напомнить епископу, что он сам грешен перед церковью, потому что читал проповедь бритым. Он мог подравнять бороду только ножницами. Кроме того, он напомадил волосы, что тоже выходило за рамки дозволенного: епископ производил впечатление щеголя из Равенны. До конца дня его погрузили на небольшое торговое судно, и он вернулся в Италию. Теодора ясно дала понять Юстиниану, что она не будет предавать своих друзей, пока они остаются преданными Трону, и она также твердо держится мнения о единосущности Бога-Сына.

Эти события шумно обсуждались в Константинополе, и на базаре о моей госпоже рассказывали множество разных, не всегда правдивых, но в то же время лестных историй. Теперь о ней многие знали правду, и тот факт, что Теодора публично ее поддержала и «высекла» епископа, сильно укрепил позиции моей госпожи. Но чтобы оградить ее от неприятностей, ее теперь постоянно сопровождали два охранника. Когда Антонина отправилась к персидской границе в качестве личного эмиссара Теодоры к Велизарию, ее сопровождал целый отряд гвардейцев. В чем состояло ее поручение, я вам расскажу в следующей главе.

ГЛАВА 7 Битва при Дарасе

Мне придется вкратце описать, как обстояли дела в Персии после того, как Велизарий был назначен командующим отрядами в Дарасе. Хорошо укрепленный город Нисибис, расположенный в пятнадцати милях к востоку, был когда-то важным римским пограничным пунктом. Он выдержал три долгие осады, когда его осаждал Сапор, одиннадцатый Сасанид, и этот город был позорно отдан ему в связи с мирным договором, подписанным императором. Согласно этому договору Персии отдавались пять пограничных районов. Чтобы помочь Нисибису, Анастасий укрепил Дарас, оставшийся на римской территории. Но его следовало хорошо охранять на случай внезапного нападения. Юстиниан позволил Велизарию построить замок в Мигдоне, расположенном рядом с границей.

Велизарий внимательно изучал искусство фортификации и умно выбрал местоположение замка. Строительство двигалось быстрыми темпами, — в крепости надо было разместить гарнизон, и персы не могли помешать дальнейшей работе. Там трудилось большое число каменщиков, они быстро клали стены, держа под рукой мечи, как работали иудеи, когда строили стену Иерусалима под взглядами их соседей самаритян. До начала работы Велизарий собрал большое количество досок, облицовочного камня и извести. Стены замка, окружавшие два акра земли, вскоре стали высотой в два человеческих роста и росли все выше и выше.

Персидский командир в Нисибисе передал Велизарию протест, копию которого он послал командиру римских армий на Востоке вместе с письмом о том, что персы возражают против строительства крепости, ибо это является нарушением соглашения о запрещении строительства новых фортификаций на границе. Если строительство не прекратится, то он предпримет серьезные действия.

Этот протест сразу передали Юстиниану, который распорядился не обращать на него никакого внимания и приказал послать Велизарию дополнительные отряды пехоты и кавалерии под командованием двух молодых фракийцев благородного происхождения братьев, Кутц и Бутц, которые до этого командовали войсками в Ливане.

Нам очень не повезло, потому что битва с персами произошла перед замком Мигдона в тот день, когда Велизарий лежал тяжело больным. У него был тяжелейший приступ лихорадки, и он ничем не мог помочь войскам. В этой битве с двух сторон участвовало не более восьми тысяч человек. Во время сражения Бутц с половиной кавалерии помчался, преследуя небольшой вражеский отряд, и оголил фланг главного отряда, состоящий из пеших солдат. Персы обрушили все свои силы на кавалерию под предводительством Кутца на другом фланге и взяли множество пленных, включая самого Кутца. Пехота начала отступать, их прикрывала кавалерия Велизария под командованием Иоанна Армянина. Они старались находиться поблизости от замка. Когда наступила ночь, Бутц возвратился живым и невредимым, похваляясь награбленным. Он узнал, что случилось с братом и рассвирепел. Бутц приказал покинуть замок, считая, что оставаться там далее — плохая примета, и все римские войска — пехота и кавалерия — отступили в Дарас. Больного Велизария несли на носилках. Спустя два дня Велизарий пришел в себя, но был еще слишком слаб и не мог сидеть верхом, он приказал начать контрнаступление на персов, занявших замок, и уже начавших его разрушать. Велизарий занял свое место командующего кавалерией, состоящей из тысячи всадников, и отогнал персов от стен замка, а Бутц должен был командовать пехотой и привезти с основными силами осадные машины, но пехота отказалась ему повиноваться. Замок Мигдон пришлось оставить, персы сравняли его с землей и, гордясь победой, отошли к Нисибису.