Том 3. Князь Велизарий - [156]

Я больше не могу рассказывать о последней кампании Велизария в Италии. Он забрал две тысячи человек из гарнизонов в Сицилии и посадил их на суда, направлявшиеся в Отранто, куда мы прибыли без всяких осложнений. «Крупная армия», обещанная Юстинианом, наконец прибыла сюда из Спалато под командованием Валериана, и еще одна «крупная армия» прибыла из Константинополя. Все вместе армии едва достигли трех тысяч человек, большинство из них были неподготовленные рекруты.

Велизарий сказал Антонине:

— Дорогая, эта армия похожа на три капли воды, упавшие на язык умирающему от жажды человеку. Должен тебе признаться, что мои ресурсы подошли к концу, и я потратил все мои личные деньги на эту войну, кроме нескольких тысяч золотых монет. Я также заложил половину имущества в Константинополе и продал поместья в Чермене и Адрианополе. Мне должны много денег, но их невозможно собрать. Мне стыдно тебе признаться, но я кое-что от тебя скрывал — это мои дела с Геродианом, генералом, командовавшим при Сполето два года назад. Он на три месяца занял у меня пятьдесят тысяч золотых монет без всяких процентов. Он мне объяснил, что ему досталось большое наследство от дяди, и сейчас ему нужны деньги, чтобы платить солдатам и кормить их. Прошло полгода, я попросил, чтобы он мне отдал деньги, зная, что он уже получил наследство в Равенне, но он стал нагло грозить, что уйдет из Сполето и его займут готы, если я стану настаивать на том, чтобы он вернул мне эти деньги. Когда я отчитал его за наглость, он продал Сполето готам и стал приятелем Теуделя, а деньги остались у него, плюс его наследство и деньги за то, что он продал Сполето. У меня же ничего нет. Сам император должен мне огромные деньги за то, что вместо него я платил регулярным войскам.

Я не жалуюсь. Я посвятил всю жизнь служению императору, и мне льстит, что он мой должник. Но ни одну войну нельзя вести без денег и солдат.

Госпожа ответила ему:

— Дорогой муж, позволь мне возвратиться в Константинополь. Я попытаюсь, чтобы императрица убедила императора, что для нового покорения Италии нужна огромная армия и много денег, или мы ее отдаем готам. Любовь моя, будь уверен, я не стану тянуть с этим делом.

Госпожа поплыла в Константинополь, и я отправился вместе с ней. Уже была середина июля. Путешествие было неприятным, потому что ветер постоянно менялся. Мы плыли вдоль побережья Греции и только миновали остров Саламис, когда судно из Солоники проплывало мимо нас. Я был на палубе и крикнул матросам на латыни:

— Матросы, есть какие-нибудь хорошие новости?

Существует примета, что на море можно интересоваться только хорошими новостями.

— Действительно, хорошие новости, — ответили мне, — Чудовище мертво.

— Что за Чудовище, добрый человек?

Мне что-то крикнули в ответ, но я не мог точно разобрать слова и громко повторил.

— Что за Чудовище?

Матрос сложил руки рупором и прокричал.

— Perierunt ambo, — что означало, — оба мертвы.

Потом послышался взрыв хохота и больше ничего.

Мы правильно отгадали имя одного чудовища — кит Порфирий. Но мы много спорили по поводу другого Чудовища. Значит, Порфирий наконец-то погиб! В следующем порту нам рассказали странную историю. Нам всем было прекрасно известно, что из-за особого строения глотки, он может питаться только мельчайшими существами. Люди рассказывали о том, что он загнал стаю дельфинов в мелкие воды у устья реки Сангариус, которая впадает в Черное море в ста милях на восток от Босфора. Порфирий проглотил примерно дюжину дельфинов. Он старательно пережевывал их кости и застрял в грязи неподалеку от берега. Мне кажется, что на самом деле, Порфирий и дельфины преследовали крупную стаю мелкой рыбешки, и Порфирия заманили на мель дельфины. Соседние рыбаки подошли к нему на лодках и стали наносить ему удары топорами и абордажными крючьями. Он настолько крепко завяз в грязи, что не мог двинуть хвостом и избавиться от врагов. Казалось, их удары не наносят ему вреда, тогда люди обвязали его веревками и с помощью блоков, привязанных к огромному дереву, вытащили его на берег. Затем рыбаки вызвали солдат с близлежащего поста, они явились с длинными копьями и расправились с Порфирием. Он был длиной в сорок пять футов и пятнадцать футов в самой широкой части, и местное население многие месяцы питалось им. Они посолили и провялили его мясо. В голове чудовища люди обнаружили длинную стрелу с белыми перьями. Это была та самая стрела, которую в него давным-давно выпустил Велизарий. Но в глотке не обнаружили выкрашенную синей краской стрелу катапульты.

Госпожа решила, что матросы говорили о другом чудовище, не о животном.

Это были самые ужасные новости, какие только нам могли сообщить — умерла Теодора. У нее внезапно начался рак груди и распространился по всему телу. Она умерла через несколько недель, держась молодцом и сильно страдая от боли.

Наша печаль смешивалась с болью и странным суеверием. Нам вспомнилось, как первое появление кита в проливе совпало с тем днем, когда Теодора прибыла в город со своим отцом, а потом они с китом погибли в одно и то же время. В день, когда Велизарий и милиция Синих отправились ловить кита и поранили его, у Теодоры началась ужасная головная боль, которая время от времени повторялась. Может, Порфирий был ее духом?