Том 3. Из дома вышел человек - [41]

А. Бармин по поводу настоящего текста писал: «Интересны экспериментальные стихи Д. Хармса. Хармс, опираясь на детское творчество, нашел те условия, в которых слова и способы соединения слов входят в сознание с наибольшим эффектом. <…> Ребенок чувствует игру в разных способах соединения слов» (Бармин. 1931. С. 72–73).

В. Тренин назвал настоящий текст лучшей вещью Хармса и отметил, что стихотворение построено «на повторах, сходных с синтаксическим строем народного стиха» (Тренин. 1939. С. 24).

пыхал паром кипяток — Ср. с «бьётся в чашке кипяток» (т. 1, 93).

шкап — Об устойчивости этого мотива у Хармса см.: т. 1, примеч. 19.

ВСЁ — см.: т. 1, примеч. 1.

1928

2. Ёж. 1928. № 2. Автограф — ИРЛИ.

Печатается по автографу (как и все печатавшиеся произведения Хармса для детей, они подвергались редактированию в соответствии с нормативной орфографией и пунктуацией, что лишало их характерных хармсовских «неправильностей»).

По свидетельству И. Бахтерева, фамилия персонажа была первоначально его (Бахтерева) собственным псевдонимом, использовавшимся при сочинении коллективной «эпистолярной поэмы» (Бахтерев, Заболоцкий и Хармс), украшавшей стену его комнаты (Бахтерев. 1984. С. 80). Иван Тапорышкин стал впоследствии одним из постоянных персонажей журнала «Ёж», но какова в этом авторская роль Хармса — неясно; можно лишь указать на сохранившийся хармсовский автограф фрагмента текста:

Иван Тапорышкин подошёл к Макару Свирепому и сделав таинственное лицо сказал: «Теперь мы приедем очень скоро. Я всё привёл в порядок». «То есть как в порядок?» — удивился Макар Свирепый.

Май — июнь 1929

Макар Свирепый — псевдоним Н. М. Олейникова.

В показаниях 23 декабря 1931 г. (см. Приложение I) Хармс давал стихотворению такую автохарактеристику: «К наиболее бессмысленным своим стихам, как, например, стихотворение „о Топорышкине“, которое, ввиду крайней своей бессмыслицы, было осмеяно даже советской юмористической прессой, я отношусь весьма хорошо, расценивая их как произведения качественно превосходные. И сознание, что они неразрывно связаны с моими непечатающимися заумными произведениями, приносило мне большое внутреннее удовлетворение».

Говоря об отзывах прессы, Хармс мог иметь в виду подписанную псевдонимом рецензию в журнале «Бегемот»: «Что же касается Даниила Хармса, автора нашумевшего топора, то мы не собираемся его топить. Мы бы только хотели, чтобы он, по примеру Яна Гуса, сгорел, если не откажется писать такие топорные вещи» (Ив. Не-Топорышкин. 1928. С. 7). В парижских «Последних новостях» появился также неодобрительный отзыв Г. Адамовича: «Не только дети логике не научатся, но и взрослые разучатся, прочитав стихотворение» (цит. по: Путилова. 1997. С. 719). Эту традицию, уже после «возвращения» Хармса в литературу, продолжил B. Юдин: «Есть детские стихи — „перевертыши“, в которых юные читатели прекрасно разбираются. Но можно ли разобраться в вышеприведенной абракадабре?» (Юдин. 1963. C. 9; ответ в защиту Хармса: Маршак и др. 1972. С. 531).

Современная исследовательница отмечает фольклорную основу стихотворения: «В этом произведении все говорит о прекрасном знании фольклора и талантливом его использовании. Это перевертыш-скороговорка, описывающий картину охоты (по типу прозаических небылиц об охоте и охотниках). Эффект переверзии, способ варьирования одних и тех же мотивов, зиждется на принципе метатезы (троп, характерный в равной мере и для фольклорного перевертыша)» (Левина. 1981. С. 122–123).

3. Ёж. 1928. № 7, 8.

Один из множества написанных Хармсом текстов рекламы журнала.

4. Ёж. 1928. № 10.

5. Ёж. 1928. № 12.

По отзыву А. Бармина об этом стихотворении: «Интонация Хармса настолько выразительна, что её одной достаточно иногда для замыкания конструкции произведения» (Бармин. 1931. С. 73).

6. Отд. изд.: Л., 1928.

В своих показаниях от 1 января 1932 г. (см. Приложение I) Хармс отнес «Театр» к «особо халтурным произведениям»: «Помимо того, что эта книжка не сообщает детям абсолютно никаких полезных сведений, — она и по форме своей является чрезвычайно скверной, антихудожественной». По отзыву В. Тренина: «Стилистически „Театр“ Хармса неравнозначен: здесь есть и отзвуки лубочных комических стихов, давно уже вошедших в детский фольклор… И неожиданное отражение агитационных частушек Маяковского из плакатов „Роста“» (Тренин. 1939. С. 23).

1929

7. Детская литература. 1985. № 12.

8. Ёж. 1929. № 6.

Печатается по тексту отдельного изд. (М., 1930) с воспроизведением подписи журнальной публикации.

Рассказ о чтении Хармсом этого стихотворения в детской аудитории см.: Семенов. 1982. С. 266–268. По отзыву B. Юдина: «Стишки написаны, скажем прямо, „поперек“ во всех отношениях» (Юдин. 1963. С. 9).

9. Ёж. 1929. № 10 (повторено в № 11 и 12). Машинопись — ИРЛИ.

В машинописи ст. 21: «Как разбойник ночной».

10. Ёж. 1929. № 12. Автограф — ИРЛИ.

Печатается по тексту отдельного изд. (Игра. М., 1930), с сохранением заглавия, конечного «ВСЁ», подписи и даты автографа.

По воспоминаниям И. Рахтанова, читалось в студенческом общежитии на Мытной ул. (Рахтанов. 1971. C. 120). В. Тренин охарактеризовал стихотворение как «…уже вполне самостоятельное и по теме и по форме. <…> Все стихотворение строится на двух приемах: применении нерифмованного четырехударного хорея на всем протяжении вещи и на настойчивом повторении отдельных ритмико-синтаксических комплексов и целых фраз. Этот прием очень редок в „книжной“ поэзии, но типичен для фольклора: для песен и стихотворных сказок» (