Том 3. Драмы - [88]

(подумав). Изволь, я тебе его назову.

Юрий. Сейчас – сию минуту.

Алекс<андр>. Завтра… когда она уедет. (Уходит.)

Юрий(задумчиво). Что если он говорит правду!..

Конец 4<-го> акта

Действие пятое

Сцена первая

(Комната князя. Он сидит. Перед ним управитель с бумагами.)

Управитель. Ваше сиятельство, честь имею рабски донести, что всё в подмосковной готово для принятия вашего сиятельства – и дом отоплен – и обоз должен сегодня туда приехать.

Князь. Хорошо… ты останешься здесь и сдашь квартиру… нынче, часа через два мы едем – вели укладывать карету…

Управ<итель>. Слушаю-с – да что ваше сиятельство изволили так на Москву прогневаться…

Князь. Не твое дело рассуждать, дурачина.

Управ<итель>. Слушаю-с, ваше сиятельство.

(Вера входит.)

Княгиня изволила пожаловать.

Князь. Пошел вон.

(Управ<итель> уходит.) (Жене)

Я очень рад, сударыня, что вы пришли – сделали мне эту честь, – очень рад, в восторге… я должен с вами поговорить – сделайте милость, садитесь.

Вера. Что вам угодно?

Князь. Если б вы всегда мне делали этот вопрос, то было б лучше.

Вера. Вы этого не требовали…

Князь. Тогда было другое – тогда я был ваш покорный слуга, ваш прислужник, ваша постельная собачка, – только вы не умели ценить этого, сударыня… чего я не делал?.. Надобны бриллианты – и бриллианты являются, – бал? – и бал готов, – коляски, кареты, шали, шляпы – я для вас разорялся, сударыня.

Вера. Я всегда была благодарна.

Князь. И из благодарности сами хотели мне подарить головной убор, в новом вкусе.

(Вера хочет встать.)

Сидите – останьтесь… я ваш муж и теперь попробую приказывать, – одним словом, мы нынче едем в подмосковную – а как только будет можно, то оттуда в симбирскую деревню…

Вера. Я пришла вас просить не откладывать отъезда.

Князь. Сами просите!.. Вот новость!.. Знаете ли, что это очень хитро, – тут что-нибудь кроется… и я, право, из любопытства в состоянии остаться.

Вера. Нет – вы этого не сделаете – это невозможно… мы должны ехать – сегодня же – сейчас… Я вас умоляю.

Князь(про себя). Хоть убей не понимаю! (Ей) Я хочу знать, сударыня, отчего вы желаете ехать так скоро…

Вера. Я не могу вам этого объяснить…

Князь. Не можете – и не надо – я сам догадываюсь… вы желаете доказать мне, что вы добродетельная супруга, которая избегает своего любовника, – а мне, сударыня, известно, что вы любите сами Юрия Дмитрича – мне известно…

Вера. Нет, нет – я его не люблю… но боюсь…

Князь. Полюбить его?

Вера. Женское сердце так слабо…

Князь. И так обманчиво. Вы моя жена, сударыня, и не должны любить никого, кроме меня…

Вера. Я всегда старалась не подать вам повода думать…

Князь. Теперь я буду стараться… запру вас в степной деревне,[143] и там извольте себе вздыхать, глядя на пруд, сад, поле и прочие сельские красоты, а подобных франтиков за версту от дому буду встречать плетьми и собаками… ваша любовь мне не нужна, сударыня, – я, слава богу, не так глуп, но ваша честь – моя честь! О, я отныне буду ее стеречь неусыпно.

Вера. Я решилась искупить вину свою – беспредельной покорностью.

Князь. Образумиться надо было немного раньше.

Вера. Конечно, это было не в моей власти.

Князь. Что же! – судьба, во всем виновата судьба! – вот модные романы – вот свободные женщины – филозофия – черт ее возьми, сударыня. Вы слишком учены для меня, от этого всё зло!.. Отныне не дам вам ни одной книги в руки – извольте заниматься хозяйством.

Вера. Я сказала, что буду покорна во всем, – только прошу одного ради бога – никогда не напоминайте мне о прошедшем… я буду вашею рабою, каждая минута моей жизни будет принадлежать вам… только не упрекайте меня…

Князь. Вот мило – вот хорошо!.. Нет, сударыня, отныне делаю всё вам напротив, вы хотите обедать – я велю подавать завтрак, хотите ехать – я сижу дома, хотите сидеть дома – везу вас на бал… я вам отплачу, вы узнаете, что значит кокетничать, может быть, верно больше… с петербургскими франтиками, имея такого мужа, как я! (Уходит.)

Вера. И вот мне раскрылась целая жизнь страданий – но я решилась терпеть и буду терпеть до конца!

(Входит слуга.)

Слуга. Князь приказал вам доложить, ваше сиятельство, что извольте, дескать, одеваться, – возок закладывают.

Вера. Скажи, что я иду. (Уходит).

Сцена вторая

(Комнаты у Дмитрия Петровича, Дмитрия Петровича несут на креслах. Александр входит.)

Дм<итрий> Петр<ович>. Так, так, – остановитесь здесь – я хочу, чтоб светлый луч солнца озарил мои последние минуты, – в той комнате темно, страшно, как во гробе, – здесь тепло – здесь, может быть, снова жизнь проснется во мне… Дети… Юрий, где вы… ушли – никого.

Александр. Я возле вас, батюшка!

Дм<итрий> Петр<ович>. Друг мой, я умираю – я заметил, как доктор нынче покачал головой и уехал, не сказав ни слова. Ты говорил с доктором?

Алекс<андр>. Нет, батюшка.

Дм<итрий> Петр<ович>. Ты боялся спросить… ты был всегда добрый сын – не правда ли, ты любил меня… где Юрий?..

Алекс<андр>. Его здесь нет. (Уходят за Юрием по знаку Александра.)

Дм<итрий> Петр<ович>. Ради неба – позовите его – моего милого Юрия… я умираю… хочу его благословить… он, верно, не знает, что я так дурен, верно, ты не сказал ему.

Алекс<андр>. Я боялся его огорчить.

Дм<итрий> Петр<ович>