Том 28. Письма 1901-1902 - [19]

Ну, не стану вдаваться в сии подробности. До свиданья, дуся моя. Целую, обнимаю и делаю с тобой всё, что мне угодно. Кланяйся своей маме, дяде Карлу, дяде Саше и брату.

Твой Антон.

Пиши подробнее!!

Книппер-Чеховой О. Л., 28 августа 1901 >*

3457. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

28 августа 1901 г. Ялта.

Собачка, милый мой песик, письмо твое только что получил, прочитал его два раза — и целую тебя тысячу раз. План квартиры мне нравится^*, покажу Маше (она уехала провожать на пароход Дуню Коновицер), всё очень хорошо, только почему ты поместила «кабинет Антона» рядом с учреждением? Хочешь быть бита?

Отвечаю на твои вопросы^*. Сплю прекрасно, хотя страшно скучно спать одному (привык!), ем много, говорю целый день с гостями. Кефир пью каждый день, со вкусом, «кишечки» пока ничего себе, шеи одеколоном не вытираю — забыл. Вчера мыл голову.

Вчера я был у Орленева, познакомился с Левентон^*; она живет с ним на одной квартире.

Миндаль с нашего дерева привезет Маша и отдаст тебе.

Видишь, какой я муж: пишу тебе каждый день, исправнейшим образом. Мне так скучно без тебя! Я каждое утро прислушиваюсь: не слыхать ли венгерца^*, не пройдет ли он с ведром. Мне кажется, что я совсем уже стал обывателем и без супруги жить не могу.

Тете Леле и Николаше передай мой привет. Николашу поцелуй.

Веди себя хорошо, а то буду колотить очень больно. Пиши, дуся, не ленись.

Твой Антон.

28 авг.

Щукину С. Н., 29 августа 1901 >*

3458. С. Н. ЩУКИНУ

29 августа 1901 г. Ялта.

29 авг. 1901.

Многоуважаемый отец Сергий, случилась история. Дело в том, что о. Александр^*, 25-летие которого, кажется, в сентябре, вдруг заявил, что он остается служить до (такого-то) сентября, т. е. еще на год. Учитель женской гимназии о. Иоанн обещал написать Вам тотчас же, теперь же из письма Вашего видно, что он не писал Вам и что Вы ничего не знаете. Сегодня я получил Ваше письмо и тотчас же телефонировал Варваре Константиновне, сказал ей, что Вы уже подали прошение, что Вы говорили с архиереем и проч. Она минуту подумала и сказала: «Ну что ж? Пусть. Всё к лучшему». Итак, она не теряет надежды и уверена, что если не теперь, то в будущем году Вы будете законоучителем в ее гимназии.

Я уезжаю 15-го сентября, возвращусь к декабрю^*. Пишу это на тот случай, что Вы, быть может, пожелали бы повидаться — приехали бы и потолковали^*.

Желаю Вам всего хорошего. Крепко жму руку и кланяюсь.

Искренно преданный А. Чехов.

Газету высылаю исправно^*. Получаете ли?

Предполагалось, что законоучитель женской гимназии перейдет в мужскую на место о. Александра, а Вы — в женскую гимназию. И о. Александр всё перепутал неожиданно.

Книппер-Чеховой О. Л., 30 августа 1901 >*

3459. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

30 августа 1901 г. Ялта.

30 авг. 1901.

Милый дусик мой, городское училище на Миусской площади^*, кажется, близко к Сущову, где ты бываешь теперь каждый день^*; так вот, побывай у брата Ивана и возьми у него мой сюртук и прочее платье, какое я оставил у него после венчания. Это сюртук, в котором я венчался. Повидайся с Иваном и Соней и поговори с ними, как ты умеешь.

А в эту ночь у меня было нечто вроде холерины; рвота и прочее, весьма неприличное. А отчего — не знаю. Вчера ничего не ел кроме мяса. Под утро заснул, и сейчас — ничего, только принял olei ricini и чувствую себя вялым.

Ты пишешь про кошку Мартына, но — бррр! — я боюсь кошек. Собак же уважаю и ценю. Вот заведи-ка собаку! Кошку держать нельзя, скажу кстати, потому что наша московская квартира на полгода (почти) будет оставаться пустой. Впрочем, дуся моя, как знаешь, заведи хоть крокодила; тебе я всё разрешаю и позволяю и готов даже спать с кошкой.

Горький писал мне, что приедет в Ялту^*. А «Курьер» одолел меня — почти в каждом номере пишет про меня пошлости^*.

Ты хочешь взять пианино напрокат? Не лучше ли купить? Ведь напрокат обойдется очень дорого.

Не болей, мой светик, не хандри, а почаще хохочи. Скоро увидимся, и я целый месяц буду с тобой. Буду тебя крепко любить.

Прощай, дуся, будь здорова. Целую тебя, мою собаку, и глажу.

Твой Антон.

Книппер-Чеховой О. Л., 31 августа 1901 >*

3460. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

31 августа 1901 г. Ялта.

31 авг.

Жена моя, я каждый день получаю от тебя письма, стало быть, почта исправна и всё благополучно. «Архиерея» вынул из чемодана^*. Приеду в Москву, как только ты переедешь на новую квартиру^* и напишешь мне. Во всяком случае надо бы мне приехать до начала военных действий^*, так как иначе мне не устроят репетиции «Трех сестер», т. е. нужно приехать до 16-го сентября. Не так ли?

Без тебя мне так скучно, точно меня заточили в монастырь. А что будет зимой, представить не могу!

Новая кухарка^* готовит хорошо, и пока всё обстоит благополучно. Мать, по-видимому, рада новой кухарке, довольна — ну и я рад, конечно. В Ялте, вообрази, прохладно, без пальто уже не выхожу и окно затворяю, когда ложусь спать. Сплю один-одинёшенек, как старый холостяк, как старый хрыч.

Ты жалуешься в письме своем, что я пишу кратко. Милая, это почерк у меня мелкий. Впрочем, и мысли теперь у меня не разгонистые, едва вымолвить успел два-три слова, как и ставь уже точку; но всё же писал я тебе почти каждый день, и писал обо всем, что меня касалось. Не сердись на меня, жена моя милая, подружка моя хорошая.