Том 28. Письма 1901-1902 - [170]

Около 10 ч<асов> утра в квартире виновного был произведен обыск; около 11 ч<асов> обыскали редакцию „России“, после чего сотрудники ушли в трактир „Белград“, где и пребывали весь день, ибо составлять номер газеты было запрещено. После обеда в тот же трактир прибыли метранпажи и наборщики, ибо пришли два чиновника, отобрали все рукописи и запечатали типографию.

Того же дня в 9 час<ов> вечера ответственный редактор Сазонов был препровожден на жительство в Новгородскую губернию. В тот же день, по слухам, иркутскому генерал-губернатору была послана шифрованная телеграмма, содержащая в себе судьбу Амфитеатрова. „Россия“ до сих пор, уже 4-й день, не выходит. <…>

Интересно, что в обществе и в редакциях никто не жалует Old’a, и все единодушно именуют его подлецом[6]. Единодушие поразительное. Затем пошла разная глупая молва, будто его воротили тайно и посадили в Шлиссельбургскую крепость, по другой версии — в пересыльную тюрьму и т. д.» (Письма Ал. Чехова, стр. 401–402).

17 марта 1902 г. Амфитеатров сам обратился к Чехову из Минусинска: «Пишут мне из России, что Москва полна баснями и клеветами на мой счет, приняла известие о моей ссылке чуть не с ликованием <…> Из П<етер>б<ур>га имел только выражения помощи и участия. Естественно развивающаяся в ссылочном отдалении подозрительность терзала меня московскими слухами очень, и я был искренно счастлив вчера, получив письма от Вас и Горького, как свидетельства, что не весь же русский мир для меня под потопом, и есть где-то сухой и прекрасный Арарат…» (ГБЛ).

Об истории с «Россией» и Амфитеатровым 20 января 1902 г. Чехову писала сестра Мария Павловна (Письма М. Чеховой, стр. 196), 26 января — М. А. Членов, 30 января — П. А. Сергеенко (ГБЛ).

…вчера приехал С<улержицкий> ~ говорил много про тебя. — Об этой встрече, о настроении Чехова Л. А. Сулержицкий сообщал Книппер в письме от 28 января 1902 г. (см. примечания к письму 3548^*).

Сегодня получил от тебя письмо ~ к первой неделе поста. — 17 января Книппер сообщала: «Может быть, устроят мне отпуск в конце января, может быть, кусок Масленой и первая неделя поста». Об этом же писала и М. П. Чехова 20 января: «…очень возможно, что Оля приедет на масленицу и пробудет половину первой недели поста и прямо поедет в Петербург из Ялты. Я просила Станиславского отпустить ее, и он обещал об этом подумать. Завтра приедет Немирович, поговорю еще с ним» (Письма М. Чеховой, стр. 195).

Доктора поднесли вам мой поганый портрет… — См. письмо 3627 и примечания к нему^*.

…да и скверен он по воспоминаниям… — И. Э. Браз дважды принимался за портрет Чехова. Первый, неизвестный вариант, был написан в Мелихове в июле 1897 г. Второй портрет Браз писал в Ницце в марте — апреле 1898 г. И в первый, и во второй раз Чехов был очень болен.

…Членову, который главным образом распоряжался. — См. примечания к письму 3668^*.

Кланяйся мыши, которая живет в так называемом моем кабинете. — 18 января Книппер писала: «В большой комнате, именуемой твоим кабинетом, в углу, живет у меня мышка, я ее видела, и мне это нравится».

Откуда ты взяла, что я тоскую? — «Прости мне, Антон, что ты один и что ты тоскуешь. Разве со мной ты бы совсем не тосковал? Скажи мне», — спрашивала Книппер. 27 января Сулержицкий писал жене: «Вчера я с Горьким ездил к Чехову, который смертельно скучает. Посидели, поболтали у него…» (Сулержицкий, стр. 400).

…обедай у Морозова ~ даю тебе полную свободу. — Книппер писала: «Обедала я сегодня с Вишневским у Морозовых <…> Вишневский меня доставил домой. Это мой выездной кавалер, ты разрешаешь? Надеюсь — да».

Когда вернется Немирович? — См. примечания к письму 3610^*.

Д-ра Францена я знаю ~ когда бываю в Париже. — 18 января Книппер описывала обед у С. Т. Морозова: «Была еще Щукина — очень милая простая женщина. Ты знаешь Ив. Ив. Щукина? так это ее beau-frère <зять> и д-р Францен, кот<орый> состоит при брате Саввы Морозова <…> Д-р. Францен — весельчак с белыми зубами и усами, но я думаю, что это веселье больше напускное».

3639. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

25 января 1902 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 193.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 19 января 1902 г.; Книппер ответила 30 января (Переписка с Книппер, т. 2, стр. 254–256, 289–291).

Вчера у меня был московский доктор Щуровский, приехавший к Толстому. — Л. Н. Толстой заболел в середине января воспалением легких. В. А. Щуровский 23 января принял участие в консилиуме врачей, на котором присутствовали также ялтинский врач И. Н. Альтшуллер и вызванный из Петербурга Л. Б. Бертенсон.

А. Гольденвейзер, посетивший вместе с Ф. Шаляпиным и М. Горьким Чехова в Ялте весной 1902 г., вспоминал: «Мы недолго побыли у Чехова и ушли с тяжелым сердцем, тем более что доктор Альтшуллер сказал нам, что приезжавший недавно ко Льву Николаевичу из Москвы доктор Щуровский осматривал и выслушивал Чехова и нашел его положение чрезвычайно серьезным…» (А. Гольденвейзер. Встреча с Чеховым. — «Театральная жизнь», 1960, № 2, стр. 18).

Сулержицкий живет в Олеизе, он психически как-то опустился… — Сулержицкий приехал в Ялту 22 января 1902 г. и поселился у М. Горького. 6 февраля он писал жене: «Я часто бываю у Чехова, он очень меня любит и обижается, если долго не прихожу. Мы оба в одинаковом положении. Жены наши нас не любят, играют себе на сцене, на рояле, а мы, бедные, тут тоскуем без них и оправдываем друг перед другом каждый свою… Деточка, не подумай, что я серьезно это пишу <…> Хотя нельзя сравнить наших положений. Я очень обвиняю Книппер, что она не приедет, хотя бы на неделю. Ты другое дело <…> Да и потом я здоров, а ведь Чехов совсем болен. И его не следовало бы покидать. Да и потом это — Чехов…» (