Том 27. Письма 1900-1901 - [75]

17 января 1900 г., в день 40-летия, Чехов получил известие, что 8 января был избран почетным академиком Пушкинского (только что основанного) отделения Российской академии наук. В письме к А. Г. Константиниди от 11 октября 1900 г., а также в своей автобиографии, избрание в академию Чехов поставил наравне с самыми важными событиями своей жизни: окончанием Московского университета и поездкой на Сахалин. Однако писатель осознавал формальность этого звания, иллюзорность прав почетного академика. И любопытно, что тогда же Чехов пророчески писал М. О. Меньшикову в письме от 28 января 1900 г. по поводу своего избрания: «Но еще более буду рад, когда утеряю это звание после какого-нибудь недоразумения. А недоразумение произойдет непременно».

«С годами я как-то остыл к переписке», — признавался Чехов брату в письме от 3 декабря 1899 г. Справедливость этих слов подтверждается письмами настоящего тома. Изменилось их содержание: они чаще написаны по необходимости, чем по внутреннему влечению излить душу. Все меньше встречается в письмах Чехова откровенных высказываний, пространных рассуждений об искусстве, о назначении писателя, о литературном труде, исчезли страстная полемика, характеристики и меткие зарисовки людей, с которыми он встречался, описания природы и местности, где он бывал. В отличие от первых томов чеховской переписки нет здесь развернутых отчетов о творческих планах и намерениях на будущее и пространных рассказов о текущей работе. Ссылаясь на болезнь, на то, что его произведения принадлежат А. Ф. Марксу, Чехов настойчиво отклоняет в это время многочисленные предложения редакторов различных периодических изданий предоставить им для публикации какое-нибудь новое произведение. В отдельных случаях Чехов не считает возможным вовсе отказаться от литературных выступлений, однако они сводятся в основном к перепечатке старых, уже забытых произведений. Два таких выступления — участие в альманахе «Северные цветы», выпущенном издательством «Скорпион», в котором был напечатан рассказ «Ночью», переделанный из рассказа «В море», и публикация в сборнике «В мире смеха и шуток» (СПб., 1900; премия «Стрекозы») нескольких ранних юмористических рассказов.

Меняются самый тон и стиль писем Чехова. Они становятся более сдержанными и деловитыми, в них часто встречаются жалобы на плохое самочувствие, болезнь и проскальзывает сознание безнадежности состояния. И хотя Чехов получает по-прежнему много писем, но чувство оторванности и одиночества в нем так сильно, что ему постоянно кажется, что ему никто не пишет, что его все забыли.

Круг адресатов Чехова, включающих в настоящем томе более 70 имен, очень определенно характеризует круг его интересов, личных привязанностей, творческих тяготений. Кроме деятелей Московского Художественного театра и родственников, мы здесь найдем имена В. А. Серова., А. В. Амфитеатрова, В. Ф. Комиссаржевской, В. А. Поссе, Г. И. Россолимо, А. И. Сумбатова (Южина), М. Горького и др. Письма Горького продолжают занимать, как и прежде, видное место в жизни писателя. Переписка Чехова с названными представителями русской литературы, науки и искусства содержит богатейший материал не только для характеристики их личных отношений, в ней содержатся отзывы почти о всех значительных произведениях литературы и искусства, увидевших свет в 1900 — начале 1901 годов. Даже в тех случаях, когда, с нашей точки зрения, эти отзывы неверны, они представляют несомненный интерес, так как любое суждение, любая оценка Чехова основаны на глубоко им продуманной и выношенной системе эстетических и общественных взглядов. Для уяснения этих взглядов письма настоящего тома дают довольно большой материал. С этой точки зрения любопытны высказывания об отдельных произведениях М. Горького, о «Воскресении» Л. Н. Толстого.

Как и ранее, к Чехову часто обращаются начинающие писатели — обращаются за авторитетным советом, за конкретной помощью, в которых никогда не получают отказа. М. К. Первухин вспоминал, что на высказанное им удивление, что Чехов тратит очень много времени на работу с начинающими писателями, он ответил так: «Стыдитесь! Разве можно иначе относиться к работам начинающих? Разве можно просто швырнуть рукопись в физиономию человеку? Ведь он — пусть глупо, пусть неудачно, пусть нелепо, но он душу свою вложил в эту работу! <…> А что, если он хочет и может, да просто себя не понимает, как приняться за дело, как начать не умеет? Ведь и это бывает. Разве все начинают правильно?» (Летопись, стр. 611–612).

В эти годы место Чехова в мировой литературе становится все более и более значительным. Его произведения переводятся на многие языки, пьесы ставятся на сценах большинства европейских театров. К Чехову обращаются французские, немецкие, английские, чешские, болгарские и другие переводчики и издатели с просьбой разрешить перевод его произведений. В некоторых странах намечался перевод марксовского издания собрания сочинений Чехова.

Чехов выступает в письмах не только как писатель, но и как общественный деятель. Он по-прежнему участвует в комплектовании библиотеки и организации музея в Таганроге, хлопочет о строительстве клиники накожных болезней в Москве, об установке памятника Петру I работы М. М. Антокольского в Таганроге, помогает П. В. Ундольскому деньгами и советами в устройстве школы в Мухалатке, принимает ближайшее участие в организации и деятельности многих благотворительных обществ, оказывает материальную помощь больным, приезжающим на лечение в Ялту.