Том 27. Письма 1900-1901 - [140]

Повесть пришлю в ноябре… — Лавров напоминал Чехову: «И „Русскую мысль“ ты забыл совершенно. Обещал нам повесть, и даже длинную, а в конце не прислал даже и маленького рассказа. Пожалуйста, милый, пришли нам что-нибудь к осени, и во всяком случае ответь на это письмо». В ответном письме Лавров так откликнулся на обещание Чехова: «Спасибо тебе за письмо и обещание прислать повесть. Непременно рассчитываю на нее». Повесть для «Русской мысли» написана не была. В этот журнал Чехов вскоре дал пьесу «Три сестры».

С удовольствием посидел бы теперь где-нибудь в московском трактирчике. — На это Лавров отвечал в письме от 5 сентября: «Ты пишешь, что собираешься в Москву. Это похвально, а также и твое намерение провести несколько сладких мгновений в трактире заслуживает всякого одобрения и нравственной поддержки. Нужно ли говорить, что ты всегда можешь рассчитывать на нее с моей стороны».

3126. О. Л. КНИППЕР

23 августа 1900 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 60–61.

Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 24 VIII.1900; Москва. 26 VIII.1900.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 19 августа 1900 г.; Книппер ответила 28 августа (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 164–166 и 175–176).

…в женскую гимназию, к начальнице. — К В. К. Харкеевич.

…хорошенькая венгерка ~ играла на арфе и смешила нас. — Маргарита Тойман (Шитохина), арфистка и автор музыкальных произведений для арфы.

…Верочка приехала из Харькова. — В. С. Пассек (впоследствии — Чоглокова).

Пьесу пишу, но боюсь, что она выйдет скучная. — В письме от 19 августа Книппер писала о будущей пьесе: «Я страшно рада, что ты сел за работу. Пьеса должна выйти отличной — понимаешь? И я чувствую, что она выйдет интересной. Как мне хочется поскорее прочесть ее с тобой вдвоем!»

…поговорим ~ когда буду в Москве. — Чехов уехал из Ялты в Москву 21 октября 1900 г.

Журавль скучает. — После исчезновения второго журавля (см. примечания к письму 3123^*). О ялтинских журавлях Книппер вспоминала в заметке «Несколько слов об А. П. Чехове»: «По утрам Антон Павлович обыкновенно сиживал в саду и при нем всегдашние адъютанты — две собаки, дворняжки <…> и два журавля с подрезанными крыльями, которые были всегда около людей, но в руки не давались. Журавли эти были очень привязаны к Арсению — и дворнику и садовнику вместе, — очень тосковали, когда он отлучался. О возвращении Арсения из города весь дом знал по крику этих серых птиц и странным движениям, которыми они выражали свою радость — что-то вроде вальса» (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 35–36).

А где мне остановиться? В какой гостинице… — На этот вопрос Книппер отвечала в письме от 28 августа: «Ты меня спрашиваешь о гостинице? Но я думаю, ты остановишься у Маши. Ее жиличка, верно, не скоро приедет, и тебе будет отлично, и приятнее, чем в гостинице — права я? Сегодня доканчивали убирать Машину комнату. Я приколачивала занавески на окнах, т. е. скорее украшения для окон, полотеры вычистили полы, постлали ковры, и стало удивительно тепло и уютно».

Ты ходишь с Вишневским в оперетку? — Отклик на следующие строки письма Книппер: «Сейчас полночь, я вернулась из Эрмитажа (из нашего), где попробовала слушать оперетку, но кроме грубости, пошлости и вульгарности ничего не видела. И люди могут смеяться над этим — не могу этого понять и возмущаюсь. Мне сегодня не хотелось сидеть одной дома. Я уже насиделась за эти дни, тем более, что вчера мне нездоровилось и я лежала целый день одна. Днем сегодня репетировала, была у портнихи, навестила Евгению Мих., в 7 час<ов> зашла в театр за жалованием, посмотрела Штокмана немного и с Вишневским пошла в оперетку — приятный кавалер? Как ты думаешь? Там встретили Дмитрия Шенберга, посмотрели 1 1/2 акта, поглядели на гимнастов, и я, насытившись всеми прелестями и промерзнув, отправилась домой и села писать моему далекому милому человечку».

3127. В. Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ

25 августа 1900 г.

Печатается по тексту: Письма, т. VI, стр. 92, где опубликовано впервые, по автографу. Нынешнее местонахождение автографа неизвестно.

Год устанавливается по письму В. Ф. Комиссаржевской без даты, с пометой Чехова: «1900.VIII», на которое он отвечает; Комиссаржевская ответила телеграммой от 3 сентября 1900 г. в письмом без даты («Вера Федоровна Комиссаржевская. Письма актрисы. Воспоминания о ней. Материалы». М. — Л., 1964, стр. 89–90).

Вы сердитесь, Вера Федоровна? Но что делать! — В начале августа Комиссаржевская приезжала на несколько дней в Ялту, где два раза встречалась с Чеховым. О своем впечатлении от первой встречи с Чеховым Комиссаржевская писала по отъезде из Ялты в письме от 9-12 августа: «Все-таки я рада, что видела Вас, Антон Павлович, что побыла в Гурзуфе, и хочу хоть в письме сказать Вам еще раз до свидания. „Все-таки“ я говорю еще потому, что мне жаль и непонятно, почему мы с Вами так мало говорили. Я не таким ждала Вас встретить. Мне казалось, что когда я Вас увижу, то закидаю вопросами, и сама скажу Вам хоть что-нибудь. Это не вышло. Вы были все время какой-то „спеленатый.“ А может быть, причина лежала во мне. Знаете, это ужасно странно, но мне все время было жаль Вас. Я совсем не умею ни разобраться в этом ясно, и тем более объяснить, но жаль, жаль до грусти. А еще что-то неуловимое было все время в Вас, чему я не верю, и казалось, вот-вот какое-то движение надо сделать и это неуловимое уйдет. А в результате очень много у меня к Вам хорошего чувства, и Вы за него дайте мне одно — будьте со мной всегда при всевозможных условиях искренни до конца. Понимаете, не откровенности я хочу, а искренности. Это не так легко, как кажется, — оттого я и прошу у Вас этого».