Том 27. Письма 1900-1901 - [137]
Охватывает какой-то кусок жизни своим личным настроением с определенным движением от начала первого действия к финалу пьесы, но передает это в цепи, как бы ничего не значащих диалогов, однако метко рисующих взятые характеры. Вот эта манера письма наиболее ярко проявилась в „Трех сестрах“» (Вл. И. Немирович-Данченко. «От редактора». — В кн.: Н. Эфрос. «Три сестры». Пьеса А. П. Чехова в постановке Московского Художественного театра. Пб., 1919, стр. 8-10).
Сапоги желтые, о которых ты спрашиваешь, не чищены… — Шутливый отклик на вопрос Книппер в письме от 10 августа: «Как поживает твой кабинет? Пыль вытирают? Сюртуки тебе чистят и желтые туфли или нет?» Отвечая Чехову, Книппер писала 19 августа: «Боже мой, как у меня будет сердце прыгать, когда поеду встречать тебя, родной мой, голубчик! Почищу тебя всего, будешь выхоленный, и сапоги вычистим, и пух и перья снимем, и душу разгладим». И. Н. Альтшуллер вспоминал о необыкновенной аккуратности Чехова: «Я никогда не видел у него кабинет неубранным или разбросанные части туалета в спальне, и сам он был всегда просто, но аккуратно одет, ни утром, ни поздно вечером я никогда не заставал его по-домашнему, без воротничка, галстука. Кто читал его письма к жене, в которых так много пишется про мытье головы, перемену белья, чистку платья, обуви и т. д., тот может получить совершенно ложное представление о Чехове как о каком-то замухрышке, приводимом в благопристойный вид. Но это было бы совершенно неверным представлением. В этом сыне мелкого торговца, выросшем в нужде, было много природного аристократизма не только душевного, но и внешнего, и от всей его фигуры веяло благородством и изяществом» (И. Н. Альтшуллер. О Чехове. — Чехов в воспоминаниях, стр. 591–592).
Соня с Володей еще у нас. — Жена и сын И. П. Чехова.
3122. О. Л. КНИППЕР
17 августа 1900 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 57–58.
Год определяется по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 18 VIII.1900; Москва. 22 VIII.1900.
О. Л. Книппер ответила 23 августа 1900 г. (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 169–170).
Пишу пьесу… — «Три сестры».
…гости мешают дьявольски. — На это Книппер отвечала: «Счастлива, что пьеса налаживается, но окончательно тебя не понимаю, что ты не ограждаешь себя от назойливых посетителей в такое время. Вполне понятно, что ты становишься злым и раздражительным, а эти скверные мелкие ощущения должны мешать работать. Ах, ты славянский халатик! Но я думаю, если тебе очень приспичит писать, — ты выставишь всех визитеров».
…начальница гимназии… — В. К. Харкеевич.
В «России» проживает Екатерина Николаевна. Ждут Немировича. — Вл. И. Немирович-Данченко с женой должны были приехать в Крым, где в это время отдыхал К. С. Станиславский с семьей, в начале августа. Однако уже в письме от 24 июля 1900 г. к Станиславскому он сообщал: «В Ялте я не буду. Жена поедет числу к 9-10-му со своей знакомой» (Ежегодник МХТ, 1949–1950, стр. 179). Е. Н. Немирович-Данченко приехала в Ялту 9 августа и поселилась в гостинице «Россия» (там же, стр. 184). Вероятно, она и известила Чехова о возможном приезде в Ялту мужа. Немирович-Данченко не смог приехать, так как был занят постановкой в Художественном театре драмы Ибсена «Когда мы, мертвые, пробуждаемся». Об этом сообщила Чехову Книппер 23 августа: «Немирович вряд ли уедет, пока не наладит „Мертвых“».
…напишу и перепишу начисто. — Чехов приехал в Москву 23 октября 1900 г., имея при себе черновой текст пьесы «Три сестры»; дорабатывал он ее в октябре — ноябре в Москве, там же в декабре заново переписал два первые акта, остальные — в Ницце (см. примечания к письмам 3184>*, 3211>*, 3220>*).
От тебя давно уже не было ни строчки. — 16 августа Книппер писала: «Мне уже кажется, что я целый век не писала тебе, дорогой мой Антон. Видишь, а ты меня письмами не балуешь. Вот уже больше недели, что я в Москве, и только одно письмо. Мне сейчас тоскливо <…> Как мне хочется посидеть у тебя в кабинете, в нише, чтобы было тихо, тихо — отдохнуть около тебя, потом потормошить тебя, глупостей наговорить, подурачиться. Помнишь, как ты меня на лестницу провожал, а лестница так предательски скрипела? Я это ужасно любила. Боже, пишу, как институтка! А вот сейчас долго не писала, скрестила руки и, глядя на твою фотографию, думала, думала и о тебе, и о себе, и о будущем. А ты думаешь? Мы так мало с тобой говорили и так все неясно, ты этого не находишь? Ах ты мой человек будущего!»
3123. О. Л. КНИППЕР
18 августа 1900 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 58–59; в Чеховском сб.
