Том 25. Вождь окасов. Дикая кошка. Периколя. Профиль перуанского бандита - [23]

Человек, которого называли дон Педро, почтительно поклонился. Это был мужчина лет тридцати пяти, высокого роста. Лицо его, узкое и длинное выражало хитрость и лукавство.

— То, что я имею сказать, не касается непосредственно Мрачных Сердец, — сказал он.

— Так какое же нам дело до этого? — перебил дон Грегорио.

— Но это очень интересно для вождей и особенно для Короля Мрака.

— Объяснитесь, — сказал дон Тадео, делая шаг вперед.

Дон Педро украдкой бросил на него внимательный взгляд, как будто надеясь сквозь маску рассмотреть его черты.

— То, что я вам скажу, должно интересовать вас, — отвечал он, — но предоставляю вам самим судить, важно ли мое известие. Генерал дон Панчо Бустаменте будет завтра присутствовать на вашем собрании.

— Вы знаете это наверно? — воскликнули оба вождя с удивлением, очень похожим на недоверие.

— Я сам его уговорил.

— Вы?

— Я!

— Разве вы не знаете, — с горячностью вскричал дон Тадео, — каким образом наказываем мы изменников?

— Я не изменник, потому что, напротив, предаю в ваши руки самого неумолимого вашего врага.

Дон Тадео бросил на шпиона подозрительный взгляд.

— Итак, Бустаменте не знает?..

— Ничего.

— С какою же целью хочет он попасть к нам?

— Неужели вы не угадываете? С целью узнать ваши тайны.

— Но он рискует своей головой.

— Почему? Всякий адепт должен быть представлен тем человеком, который его знает. Никто не должен видеть его лица. Вот я и представлю его, — прибавил он с улыбкой, имевшей странное выражение.

— Справедливо. Но если он разоблачит вашу измену?

— У меня будут большие неприятности; но, я уверен, он не будет подозревать.

— Почему же? — спросил дон Грегорио.

— Потому, — отвечал шпион, — что я уже десять лет служу генералу.

Наступило молчание.

— На этот раз вы получите не десять, а двадцать унций, — сказал дон Грегорио после довольно продолжительного молчания. — Продолжайте оставаться нам верным.

И он подал шпиону тяжелый кошелек. Тот схватил его и проворно спрятал в карман.

— Вам не в чем будет упрекнуть меня, — отвечал он, кланяясь.

— Ну что ж! — отвечал дон Тадео, с трудом удержавшись от жеста отвращения. — Помните, что мы будем безжалостны!

— Знаю!

— Прощайте!

— До завтра!

Люди, которые привели шпиона и во время этого разговора оставались неподвижны, подошли к нему по знаку дона Грегорио, снова завязали ему глаза и увели.

— Изменник это или нет? — сказал дон Грегорио, прислушиваясь к топоту удалявшихся лошадей.

— Мы обязаны предполагать это, — ответил Король Мрака.

Друзья вместо того чтобы отдохнуть, долго разговаривали между собой о том, какие им нужно было принять меры предосторожности.

Между тем, дона Педро отвезли до Сантьяго. У ворот проводники оставили его и исчезли, каждый в противоположную сторону. Как только шпион остался один, он снял платок, закрывавший ему глаза.

— Гм! — сказал он со зловещей улыбкой, ощупывая правой рукой кошелек, данный ему доном Грегорио. — Очень недурно получить двадцать золотых унций! Посмотрим теперь, будет ли генерал Бустаменте Щедр так же, как его враги, а известия, которые я везу ему, важны; постараемся, чтобы он хорошо заплатил за них!

Осмотревшись вокруг, чтобы найти дорогу, он рысью направился к дворцу Бустаменте, бормоча:

— Ба! Времена нынче тяжелые! Если не употреблять некоторой ловкости, право, не было бы средств прилично воспитать свое семейство!

Это размышление сопровождалось гримасой, выражение которой заставило бы дона Тадео призадуматься, увидь он ее.

Глава XIII ЛЮБОВЬ

На другой день на рассвете французы проснулись. День обещал быть великолепным. На небе не было ни облачка. Утренний ветерок освежал воздух и приглашал к прогулке.

Молодые люди, совершенно оправившись от усталости, наскоро оделись.

Ферма, которую они еще не успели рассмотреть накануне, поражала своей огромностью; обширные строения были окружены обработанными полями. Работники на полудиких лошадях выгоняли скот на искусственные луга; другие вели лошадей на водопой. На дворе управляющий наблюдал, как женщины и дети доили коров. Словом, это жилище, показавшееся им таким печальным и мрачным ночью, приняло при дневном свете совершенно другой вид, на который приятно было смотреть. Крики работников смешивались с мычанием скота, лаем собак, пением петухов и составляли тот мелодический шум, который слышится только в деревне и радует сердце.

Мы хотим здесь отдать справедливость Чилийской республике; она одна из всех стран Южной Америки, в которой поняли, что богатство страны состоит не в количестве ее рудников, а в развитии земледелия. Впрочем, эта страна обладает богатыми месторождениями, золотыми, серебряными и драгоценных камней, которые разрабатывает, но ставит их на второй план, сосредотачивая всю свою деятельность на земледелии. Чили — государство еще очень молодое. Промышленность и искусства находятся здесь еще в зародыше; но фермы многочисленны, поля хорошо обработаны, и мы не сомневаемся, что эта страна, благодаря системе труда, скоро сделается житницей других американских государств, которых уже снабжает вином и пшеницей, начиная от мыса Горна вплоть до Калифорнии.

За фермой простирался ухоженный сад, в котором померанцевые, гранатовые и лимонные деревья росли между лип, яблонь, слив и разных других деревьев Европы.